— В Марселе то же самое, — подхватывает рыжая. — Насколько я знаю, там весь город по-прежнему сваливает мусор в Мариньяне.
— Как и можно было предположить, решетка ничего не изменила. Привычка уже устоялась. Люди стали кидать мусор через ограду. Тогда муниципалитет сделал ограду повыше. Все продолжалось как ни в чем не бывало. Тогда поверху пустили колючую проволоку.
— И посадили деревья, чтобы никто не видел всего этого ужаса, — добавляет африканец.
Викинг сплевывает на землю.
— Вместо того, чтобы остановить незаконный выброс мусора, муниципалитет решил ему попустительствовать.
— «Ситуация вышла из под контроля, сделаем вид, что мы создали ее сами» — говорил Талейран.
— Заткнись, Маркиз. Твои идиотские устаревшие цитаты меня бесят.
— Мой учитель французского их обожал. Прости, Барон, но поговорки и цитаты — это сильнее меня.
— А по-моему это просто лень. Ты не способен родить собственных мыслей, Маркиз, и берешь чужие, замороженные и готовые к употреблению.
— Я сейчас подберу «замороженную мысль» и для тебя. Барон!
Оба собеседника начали приподниматься.
— Ну-ну-ну, — вздыхает женщина с рыжими волосами. — У меня для вас тоже есть готовая цитатка: «С такими друзьями и врагов не надо».
— Если и ты туда же, Герцогиня, я вам сейчас обоим рожи поварешкой разобью! — заявляет взбешенный викинг.
Более молодой противник решает не связываться с грозной горой жира и мышц. Все вновь усаживаются по местам, и вино опять идет по кругу.
Кассандре вдруг кажется, что маленький лисенок высовывает из темноты кончик носа и наблюдает за ними. Она решает, что, скорее всего, это просто щенок.
Викинг тоже садится и продолжает рассказ:
— Мэрия решила оставить северный вход открытым. Машины приезжают туда разгружаться. Вот так это место стало огромной свалкой под открытым небом. Количество мусора растет, но, поскольку участок достаточно большой, растет оно медленно. Почти незаметно. Мэрия просто посадила вдоль ограды еще один ряд деревьев, выше и гуще прежних, чтобы спрятать то, что навалено за ними.
Рыжая женщина пожимает плечами:
— Так все и происходит с незапамятных времен: никто ничего не делает, ошибки маскируют, и в конце концов, все привыкают и забывают.
— Ну тебе виднее, Герцогиня, уж в чем в чем, а в декоративной косметике ты разбираешься, — усмехается молодой азиат.
Рыжая делает вид, что ничего не слышала, а викинг продолжает рассказ:
— Итак, коричневого облака больше нет. Статей в газетах тоже. И этот участок земли вроде бы как не существует. Остается лишь запах, который порой просачивается сквозь деревья, но жилые дома далеко. А цена за квадратный метр такая низкая, что никто и не думает жаловаться.
Старый африканец обреченно машет рукой:
— Все зависит от того, куда дует ветер. Иногда вонь несется к дешевым кварталам в той стороне. Иногда — в другой. Но поскольку запах никогда не дойдет до Парижа, всем наплевать.
Задумчивое молчание объединяет всех на несколько минут. Кассандра пользуется этим и задает свой второй вопрос:
— А вы кто?
Они хитро переглядываются.
— Мы — человеческие отбросы, обитающие среди отбросов всех прочих сортов. Рыбак рыбака видит издалека, — отвечает азиат.
— Общество обращалось с нами как с мусором, вот мы и живем в мусоре, — отвечает африканец.
— И нам тут хорошо, — заявляет рыжая. — Так ведь, ребята?
— Да, мы отверженные.
— Бежавшие.
— Изгнанные.
— Выброшенные.
Викинг тушит сигару.
— Скажем ей? — спрашивает он разрешения у своих товарищей. — Мы — неудачники. И, как раненые звери, прячемся здесь, потому что тут никто не догадается нас искать.
— Мы решили не бежать в Бразилию или в Австралию, а создать дальнюю страну… совсем рядом.
— Мы живем в заднице, и нас можно назвать геморроем! — веселится азиат.
Смелая метафора всех приводит в восторг. Они кивают.
— А еще мы похожи на хорьков, потому что вонь спасает нас от дураков.
— Да, вонь нас спасает.
Рыжая спокойно отгоняет рукой облако мух, кружащих над их головами.
— Вот почему мы хотим сохранить свою тайну и не хотим связываться с буржуйской девчонкой, которую скоро начнут искать, — заявляет она, убирая прядь волос со лба. — Чем дольше я думаю, тем больше убеждаюсь, что тебе надо побыстрее отсюда сваливать, иначе мы хлопот не оберемся.
Кассандра делает вид, что не слышит этих слов. Взошедшая луна освещает окрестности, и девушка осматривается кругом. Теперь она видит пять хижин среди мусорных куч.
Над одной из них торчит ржавый перископ с подводной лодки времен Второй мировой войны. На крыше другой выстроились разноцветные цветочные горшки. На третьей хижине, рядом с солнечными батареями, вращается, поскрипывая, маленький ветряной генератор. На крыше четвертой стоит шезлонг под пляжным зонтом. Высокая стена из покрышек скрывает хижины от посторонних взглядов. Широкая улица, прорытая в мусоре с северной стороны, ведет прямо к костру.
Викинг продолжает:
— Я здесь уже три года. Меня зовут Орландо. Но поскольку мы все тут дали друг другу аристократические титулы, можешь звать меня Бароном. В нашем племени я — охотник.
— Да, мы друг другу дали аристократические титулы, потому что нам это нравится. И потому что это бесплатно, — подтверждает рыжая.
— Эта женщина с большими сиськами и крикливым голосом — Эсмеральда, или Герцогиня, она готовит и шьет. Шитье здесь имеет большое значение. Кроме того, она вождь племени — благодаря зычной глотке и злобному характеру. А мы здесь очень любим злобные зычные глотки.
Особа, о которой идет речь, достает маникюрную пилку и громко шлифует себе ноготь на большом пальце.
— Узкоглазый парень с синей прядью, который не любит буржуйских девочек с чистыми руками, — это Ким, или Маркиз, специалист по техническим вопросам. Благодаря ему у нас есть и радио, и телевидение и компьютер. Как у всех гениев, у него полно недостатков, самый худший из которых, по-моему, — это мания приводить идиотские цитаты и поговорки.
— «На воре шапка горит», — парирует мастер на все руки и смачно сплевывает.
