Тень Ангела Смерти

Внезапно их внимание привлек шорох, доносившийся с аллеи позади них.

— Да это же ведьма, — объявил Гаэта, разглядев ее в отблесках пожара.

Рихейль неподвижно стояла у входа в аллею, почти невидимая в тени здания. Огонь освещал ее лицо и руки, невидящими глазами она смотрела на людей Гаэты. Казалось, она собирается с духом, чтобы приблизиться к ним, готовая в любую секунду убежать.

«Зачем она вернулась? » — подумал Алидор. Конечно, ее второе зрение подсказывало ей, что ее заметили. Неужели Кейн для нее так много значил, что она пренебрегла всеми опасностями, чтобы только присутствовать при его смерти? От этой мысли Алидор ощутил укол ревности.

— Милорд, — начал он, — может быть, мы забудем о ней?

Гаэта пожал плечами. Он пребывал в ликующем, торжествующем расположении духа, и если его помощник так заботится об этой ведьме, то можно позволить ему небольшой каприз.

— Конечно, Алидор, если это успокоит твои дурные предчувствия. Кейн мертв, а она всего лишь шлюха, которую он обвел вокруг пальца. За участие в преступлениях Кейна она уже понесла наказание.

— Выходи из темноты, ведьма, — великодушно позвал он. — Мы решили даровать тебе жизнь. Ты больше не должна бояться нашего правосудия. Иди посмотри, что стало с чудовищем, которому ты служила.

Чувствуя снисходительное расположение Мстителя, Рихейль сделала шаг вперед, чтобы присоединиться к ним.

— Кейн мертв, — тихо сообщила она. — Я знала, что вы загнали его в ловушку, и пришла, чтобы увидеть исход битвы, каким бы он ни был. Но Кейн оказался заперт в горящем складе. Он погиб в огне: я почувствовала его смерть. Вы уничтожили Кейна, как и собирались; теперь ваша миссия выполнена. Вы покинете Себбей на рассвете?

— Значит, твое бесовское зрение показало тебе смерть Кейна. — Гаэта улыбнулся. — Я завидую тебе, я многое бы отдал, чтобы стать свидетелем этого зрелища. Но видишь, Алидор, несмотря на всю твою заботу, она хочет только того, чтобы мы уехали. Что ж, я и мои люди уедем, как только отдохнем и пополним запасы провизии. Я никогда не жду льстивого восхищения от тех, кому я служу, а Себбей не представляет для меня никакого интереса. Но сначала я закончу свою миссию, бросив землю в погребальный костер своего врага.

— Я лучше глотну свежего воздуха, — зевнул Дрон Мисса. — От этого погребального костра такой дым, как будто горит мусорная куча. Тоэм! Какой хлам они там хранили?! — Вальданнец неспешно направился к городской стене и поднялся по ступеням парапета. Его стройная фигура виднелась на фоне сереющего неба, когда он медленно шел вдоль стены мертвого города.

Гаэта Крестоносец сел, привалившись спиной к каменной кладке, и вытянул ноги. Он мечтательно улыбнулся, глядя на гаснущее пламя и оживляя в памяти события прошедших дней. Он думал, куда теперь поведет его холодный свет.

Сначала нужно вернуться в Каматах за новыми людьми и снаряжением. Смерть Кейна надолго займет умы придворных поэтов, но в других местах еще многие нуждались в помощи Мстителя.

Алидор и Рихейль неторопливо шли по улице. Гаэта полагал, что ведьме наплевать на его помощника. Но Алидор казался очарованным ею и был настроен на романтический лад.

Перед Дроном Миссой раскинулось озеро, в предрассветных сумерках над ним поднимался серый туман. Дрон Мисса облокотился на парапет и с наслаждением почувствовал, как окаменевшие мышцы спины немного расслабились. Он услышал стук каблуков о камень и поднял голову, недоумевая, кто бы это мог быть.

Вдоль стены к нему приближалась фигура, казавшаяся зловещей, словно это был сам Ангел Смерти.

— Кейн! — изумленно закричал Мисса, узнав обожженного и перевязанного воина. Он оправился от изумления через мгновение. В его ножнах лежал меч, готовый ответить на брошенный Кейном вызов.

Кейн ринулся на вальданнца, потрясая мечом. Мисса парировал удар, а затем сделал неожиданный выпад. Уворачиваясь от смертоносного лезвия, Кейн выругался и возобновил нападение, но действовал теперь осторожнее. Его противник превосходно владел мечом, а онемевшая левая рука Кейна с трудом управлялась с тяжелым оружием. Кейн попытался постепенно перейти в нападение, но сверкающее лезвие меча Миссы сводило на нет все усилия.

С противниками, сражавшимися левой рукой, Мисса встречался и раньше, поэтому он без труда приспособился к манере Кейна. Однако его впечатляла скорость, удивительная для человека такой комплекции. Кейн неумолимо продолжал атаковать, и Мисса понял, что за этой скоростью скрывается еще и огромная сила. Это был самый опытный и смертельно опасный противник, с которым когда-либо приходилось сражаться Миссе, и только виртуозное владение мечом вновь и вновь спасало его от ударов Кейна. Мисса вспомнил слышанные им истории о Кейне, и тут в памяти всплыло предчувствие смерти, преследовавшее его с самого начала похода.

Острая боль пронзила правое бедро Миссы — меч Кейна скользнул по его ноге. Не обращая внимания на рану, Мисса сделал шаг назад, будто потеряв равновесие. Но как только Кейн двинулся вперед, чтобы воспользоваться своим преимуществом, Мисса поднял меч, парируя удар, и рванулся к Кейну с кинжалом в левой руке. Кейн пытался защититься, но лишь немного смягчил удар, и кинжал Миссы рассек его ребра.

Выплевывая проклятия, Кейн в отчаянии метнул кинжал в вальданнца. Неудачно брошенное оружие пролетело мимо своей цели. Но Дрон Мисса нагнулся, чтобы избежать клинка, и на мгновение оказался беззащитным. Меч Кейна обрушился на Миссу, разрезая его правую руку до самой кости, — Мисса не лишился руки только потому, что лезвие прошло по касательной. Меч вальданнца канул в утреннем тумане. Тяжело раненый и вооруженный только кинжалом, Мисса увидел, как к нему, словно во сне, с чудовищной быстротой приближается смертоносное острие.

В эту последнюю долю секунды Мисса среагировал с фантастической скоростью. Отклонившись назад, он перескочил через парапет и бросился в озеро. Темнота и холодная вода сомкнули над ним свои сковывающие объятия.

Быстро вынырнув на поверхность, Мисса неловко поплыл. Его раны сильно кровоточили. Сами по себе они были не смертельны, но лишали Миссу возможности двигаться. Если бы он смог перевязать их и остановить кровь, то при надлежащем уходе они бы зажили, и через несколько месяцев Мисса вновь сражался бы с мечом в руках так же искусно, как и раньше. Но за другого командира и ради другой цели.

Участие в безумных походах Гаэты хорошо оплачивалось, но Крестоносец покупал меч, а не жизнь. Мисса подчинялся законам преданности и всегда выполнял обязанности наемника по отношению к своему командиру, если они не выходили за пределы разумного. Миссия Гаэты с самого начала была обречена на неудачу, и Дрон Мисса решил, что пришло время незаметно уйти. Боги определенно дали ему шанс, и было бы святотатством не воспользоваться их покровительством.

Он оглянулся на огромную фигуру, опиравшуюся на парапет в утреннем свете.

— Будь ты проклят, Кейн! — закричал он и исчез в тумане.

Когда Гаэта услышал первый крик Миссы и лязг мечей, он не поверил. Затем до него наконец дошло — Кейн все еще жив! Дьявол не погиб в огне, с помощью какого-то колдовства ему удалось спастись! Ведьма солгала, чтобы они потеряли бдительность! Теперь Кейн снова вернулся, чтобы напасть из мрака. Сколько еще демон может обманывать смерть?!

— Алидор! Алидор! Убей чертову ведьму и быстро сюда! — взревел он, не отрывая взгляд от поединка на парапете. — Алидор! Шевелись, черт тебя побери! Кейн все еще жив! Он напал на Миссу у стены!

Забыв на мгновение о Рихейль, Алидор бросился на зов своего командира.

Светало, и теперь можно было видеть, что происходит на городской стене. С мечами в руках они рванулись к ступенькам. Но расстояние было довольно большим, и, достигнув лестницы, Гаэта и Алидор увидели лишь внезапный финал сражения: Дрон Мисса упал с парапета в озеро.

— Теперь и Мисса! — в ярости закричал Гаэта. — Теперь он убил Миссу! Кажется, мы сражаемся с самим Тлолуином! Но мы двое еще живы! До восхода солнца Кейн отведает нашего угощения!

Однако когда они поднялись на стену, Кейн растворился в предрассветном тумане.