правда в том, что Волк подхватил опасную болезнь, развратничая во время одного из походов. У него родился побочный сын по имени Беснтун, на которого он возлагал большие надежды. Но Беснтун был недоумок, и как знать, не к счастью ли его затоптал насмерть взбесившийся жеребец, прежде чем парень начал бриться?..
Итак, Терес — наследница волей обстоятельств. Жизнь обошлась с ней весьма сурово в ранние годы. Черт побери, даже ребенку ясно было, что Малхиона интересовал только сын — или трое сыновей. Предположим, это наложило на нее отпечаток — будь сыном, если хочешь внимания. Но внимания ей всегда недоставало, поскольку мать умерла, а с другими женщинами она так и не сблизилась. Остался только Волк, но он грубо гасил любые душевные порывы, кроме тех, которыми мог управлять. Поэтому Терес с детства росла сорванцом, а Малхион и его компаньоны поощряли ее мальчишеские повадки. Затем оказалось, что Терес — его единственная наследница, и он приложил все усилия, чтобы воспитать из нее сына. Малхион научил ее охотиться, скакать, драться; самолично присматривал за нею. Из нее получился хороший сын — я видел ее в битве и не хотел бы сразиться с ней в свои лучшие годы. Она бы запросто заняла место в ряду твоих наемников, не знай они, что она женщина. Терес привыкла к обществу отца и ему подобных, а потому обращается с женщинами, как мужчина. Я уверен, что она искренне считает себя мужчиной. В Бреймене наверняка воспрянут духом, если она унаследует корону.
— Жуть! — пробормотал Лайан. — Выпьем еще?
— Почему бы нет? — вяло согласился Оссвальт. — Поверь, Лайан, ныне наступили странные времена…
Тем временем Малхион в задумчивом молчании последовал за Эмбромом в свои покои. Малсордом открыл перед господином дверь, подозрительно оглядел комнату и подождал, пока Малхион не отослал его с приказом никого к себе не пускать. Закрыв за слугой дверь, Малхион очутился наедине с поздним в этот час посетителем.
Лицо ожидавшего незнакомца пряталось под капюшоном плаща, окутывающего могучую фигуру; в полутьме едва виднелись черты его лица. Даже одежду гостя нельзя было разглядеть, поскольку темно- синий плащ свисал до голенищ сапог. Повторяющиеся узоры на плече говорили о принадлежности его хозяина к небольшой окраинной секте, последователи которой совершали долгие и, похоже, бесполезные паломничества. Что, впрочем, не объясняло сгустившуюся в комнате зловещую тишину.
Нежданный, но не явившийся без приглашения ночной гость наполнил вторую серебряную чашу вином, едва Малхион вошел. Незнакомец поставил на место рубиново-красный графин, и приподнявшийся рукав плаща обнажил на среднем пальце его мускулистой левой руки ярко просиявшее в свете светильника кольцо. Своими не утратившими к старости остроты глазами Волк усмотрел, что кольцо с поразившим его ранее камнем несколько изменилось. Он рассеянно отметил суть перемены: прежде кольцо с гелиотропом болталось на пальце свободно, но теперь серебристо-белый металл, казалось, едва не впивался в плоть. Наверное, незнакомец нашел время заглянуть к ювелиру.
— Самое время для визита, — проворчал Малхион, холодно принимая чашу с вином. — Полагаю, ты пришел сюда незамеченным.
— Мои вести требуют твоего неотложного внимания, и я пришел, когда смог, — ответил Кейн, несколько удивляясь досаде лорда. — Излишне говорить, что моя осторожность безупречна.
— То же говорил и один из моих лучших шпионов, перед тем как его убили в двух шагах от того места, которое я считал потайным входом в мою крепость! — возразил Малхион. — Но не пора ли перейти к вестям?
Кейн отбросил назад капюшон. Его лицо казалось изможденным — странно, если принять во внимание то, что он покинул Бреймен для похода в Селонари лишь несколько недель назад.
— Все прошло гладко, — начал он. — Когда мы беседовали в последний раз, я уже описывал, как незамеченным выскользнул из Бреймена, срезал путь на север к побережью, сел на корабль и проплыл на запад вдоль берега до Джаденбала. Там я высадился, завязал в приличной таверне свару и оставил за собой довольно значительный след от побережья до Селонари. Встретиться с Дрибеком было не трудно — он действительно умен, но я рассеял его подозрения. Не слишком сложно было убедить его в том, что я — безработный капитан наемников с превышающими средние качествами, и мне удалось заинтересовать Дрибека фантастическим оружием древнего мира, ожидающим любого, кто заберет его в затерянном среди Кранор-Рилл городе.
Он дал мне маленький отряд, что, в свою очередь, позволило мне узнать для тебя много полезного. Поэтому, решив, что выяснил достаточно, я повел отряд в Кранор-Рилл, чтобы похитить тайны у жаб. Как я и ожидал, риллити это не понравилось. Я завел моих людей в их засаду, убедился, что никто не остался в живых, затем бежал через болото другим путем, украл лошадь и поспешил вернуться к тебе. Напомню, кстати, что очень рисковал — за что надеюсь получить обещанную тобой щедрую награду.
— Цена была оговорена, — напомнил Малхион.
Кейн поджал губы.
— Условия нашей сделки были несколько расплывчаты, — возразил он. — Принимая во внимание важность дела…
Из коридора донеслась ругань, затем кто-то взвыл от боли. Дверь распахнулась со скрежетом под ударом сапога, и Терес едва не ввалилась в комнату.
— Где ты, толстобрюхий извращенец?! — вскричала она. — Что за тайную оргию ты зате…
Она заметила Кейна.
— Клянусь сосцами Шенан! Да он со жрецом! Грехи ложатся на старого пердуна тяжкой ношей!
— Заткнись, черт побери, — прорычал Малхион, — и закрой дверь, пока твоя слюнявая пьяная болтовня не испортила нам беседу!
Из-за плеча девушки выглянуло напряженное лицо Эмброма.
— Она пнула меня прямо в пах, — задыхаясь, выдавил он. — Ну как мне было не позволить ей вломиться? Будь она…
— Ладно, забудь! — оборвал его Малхион. — Закрой проклятую дверь и никому не открывай! Терес, поскольку ты вошла, сядь и помалкивай.
— Сроду не видела жреца с такой подлой физиономией, — заметила Терес, плюхаясь в кресло и смело уставясь на Кейна. — В чем дело?
— Кейн, это моя знаменитая дочь во всей красе. Она бросает кинжал без замаха.
— Катись ты… — бесстрастно процедила Терес. — Не желаешь ли выпить, жрец? Ведь ты отнюдь не святоша, верно?
— Она оценивает людей не хуже отца. Это Кейн, мой хитроумнейший лазутчик — или был таковым, пока некий явный осел не проболтался о тайном совещании. Я нанял его чтобы раскрыть замыслы Селонари. Ему удалось войти в доверие к этому трусоватому чудаку Дрибеку, и он собирался рассказать мне об этом, а ты помешала нам.
— Знаешь, это пойло не в пример лучше того, которым ты угощал Лайана, — причмокнув, пробормотала Терес. — Подай мне графин, Кейн, и я поделюсь остатком с тобой. Не стоит тратить доброе вино на гнилой бурдюк типа моего папаши — он пьян в стельку, хотя с виду сидит прямее меня ибо брюхо не позволяет ему согнуться. Кстати, из тебя получается плохой пилигрим, Кейн. Эти глаза, эти руки — будто готовы задушить первого глупца, подошедшего за благословением. В каком темном закоулке отыскал тебя Малхион?
— Людей с моими талантами влечет к себе запах битвы — уклончиво ответил Кейн, с веселым любопытством разглядывая девушку. — Ну а плащ с капюшоном нужен мне, чтобы прятать лицо от шпионов Дрибека, а не для выклянчивания подаяний.
— Мы говорили о том, что тебе удалось разузнать, — напомнил Малхион.
— Нет, мы обсуждали стоимость моей добычи в звонкой монете, — поправил Кейн.
Малхион раздраженно хмыкнул. Иногда наглость Кейна действовала на нервы, хотя его самоуверенные манеры вызывали уважение Волка. Ценя способных людей, брейменский лорд немедля нанимал на службу тех, кого считал полезными; отчасти поэтому он успешно правил быстро развивающимся городом- государством Южных Земель. Он полагал, что услуги Кейна окупятся сторицей, если чужестранец хоть наполовину оправдает производимое им впечатление, а его преданность обеспечена золотом — гарантией, удовлетворяющей любого наемника.
— Вот что, Кейн, — с пьяным великодушием пошел на попятную Малхион. — Ты знаешь мою репутацию.
