нежели простое совпадение. Читал ли кто-либо из вас работы Кетрида?
Кремпра скривился:
— Кузен, сейчас не время бахвалиться своими…
— Нет, время! — нетерпеливо перебил Дрибек. — Быть может, капля внимания к истории пошла бы нам на пользу и раньше. А теперь вкратце, чтобы не утомлять вас: Кетрид был величайшим мудрецом своего столетия. Он больше других повлиял на усиление Карсультьяла, первого крупного города человечества. Именно жители Карсультьяла — и особенно Кетрид — спасли из руин старых цивилизаций Земли фантастические легенды о знаниях, возвысивших за одну ночь нашу младенческую расу от полуварварства, последовавшего за падением Золотой эры, к цивилизации, которой мы ныне наслаждаемся, кстати не испытывая ни малейшей благодарности к тем, кто дал нам эти знания.
Кетрид бороздил чужие моря, исследовал неведомые берега и новые земли, где нашел павшие города древних народов Земли; его приключения воспеты в эпосе. Знания, возвращенные им в Карсультьял, легли в основу этой цивилизации, откуда распространились на весь род человеческий. Мы ничего не знаем о последнем морском путешествии Кетрида, поскольку команда его огромного корабля «Йосал-Монир» и сам Кетрид бесследно исчезли.
Дрибек заглянул в роскошно переплетенную книгу.
— У Кетрида был близкий друг — советник, коллега и собрат по оружию — незнакомец, путешествующий с ним и, очевидно, сыгравший большую роль в его открытиях. Этого друга звали Кейн. Это был высокорослый воин, сведущий в таинственных науках, левша, с красивым, но жестоким лицом, рыжими волосами и холодными голубыми глазами, во взоре которых чудится убийственная ярость, охватывающая его в сражениях. Кетрид ничего не знал — по крайней мере не написал — о его прошлом, не считая следующих любопытных строк: «Мне показалось, что душа этого носящего бесчестное имя воина занята поисками знаний Старших, населявших когда-то Землю, богов и демонов, чья слава угасла; он — тот, кто бросил вызов нашему творцу в забытую эру рая; он обречен вечно странствовать по собственному жестокому миру, гонимый своим проклятием, заклейменный печатью смерти, вспыхивающей голубым светом в его глазах».
Кейн был с Кетридом в последнем путешествии, из которого никто не вернулся, а переведенные мной строки были начертаны Кетридом более четырех веков назад. Ты прав, Асбралн… С кем мы сражаемся?!
Молчание нарушил Овстал:
— Любопытно, милорд. И даже зловеще. Но ценность этих сведений сомнительна. Меня более заботит оружие Крелрана, которое Кейн надеется применить против нас.. В твоих книгах что-нибудь сказано о нем?
Дрибек покачал головой:
— Подобные откровения, скорее, присущи волшебным сказаниям, к коим я равнодушен. Надеюсь, Храму известно что-нибудь об Арелларти — жрицы Шенан хвалятся оккультными знаниями, хотя таланты их в большей степени касаются политической интриги и накопления богатств. Я пытался пригласить сюда утром Гервейн, но мне коротко указали, что Верховная жрица не является на аудиенции, а дарует их сама. Теперь говорите, что нам делать…
— В целом нам известно о планах Кейна, его силе и оплоте только со слов Терес. Итак, перечислим то что мы знаем: Кейн восстановил крепость внутри Кранор-Рилл. Он командует войском примерно в тысячу или более риллити, а в придачу владеет оружием неведомой, но ужасающей силы, достигшим сейчас лишь части своей полной мощи. Кейн замышляет поход с целью завоевания Южных Земель, и лишь Шенан знает, что подскажет ему тщеславие.
— Что мы ему противопоставим? Сила Кейна ограничена — по крайней мере пока, — а значит, он опасается совместной мощи Бреймена и Селонари. Отсюда его стремление ослабить нашу силу до той степени, когда он сможет опрокинуть нас одним ударом.
— Само собой, господа, это очевидно всем. Нам необходимо собраться с силами и вторгнуться в Кранор-Рилл. Мы обязаны уничтожить Кейна и высвобожденное им зло, прежде чем Гелиотроп достигнет мощи, позволящей Кейну осилить любую магию и любое оружие!
— Тяжелый поход, — размышлял Овстал. — Риллити — опаснейшие противники в бою. Нам придется пересечь непроходимую трясину, ну а когда мы очутимся у Арелларти, то обнаружим, что город превращен во внушительную крепость, причем долгая осада исключена. Лишь Шенан известно, что за дьявольское оружие может применить Кейн для обороны.
— Нам известно, что сражение обойдется нам дорого. И все же Кейн уязвим, иначе он не шел бы на такие ухищрения. Мы сможем выступить по дороге, отстроенной его тварями, и захватить с собой осадные машины. У нас нет иного выбора. Стоит дать Кейну время для завершения работы, как ему не страшна будет любая армия. Каждый час промедления играет на руку Кейну!
— А Бреймен? — напомнил Асбралн.
— Мы сражаемся за общее дело. По сути, за свободу рода человеческого! Сейчас наша ссора бессмысленна, ведь поджигателем войны был Кейн. Надеюсь, Терес сможет объяснить это Малхиону. Зная истину о предательстве Кейна и об угрозе нашим землям, Малхион обязан принять перемирие и присоединиться к нам. Наши совместные силы — именно то, чего давно боялся Кейн. Будем искренне надеяться, что его опасения имели веские основания!
После совета Терес тщательно подогнала сбрую своего жеребца, предпочтя сделать это самостоятельно. Боевой конь приветствовал ее тихим ржанием, и глаза Терес заблестели, когда она обняла его за шею. Меч девушки и прочая амуниция висели у седла. Для нее это было больше, чем воссоединение — это было возвращение к привычному существованию, нарушенному после того, как Кейн увлек ее в свой мир теней.
Вскочив в седло, она заметила, что Дрибек хотел пожать ей руку, но в последний миг передумал.
— Дрибек! — хмуро промолвила она. — Что бы ни случилось, я всегда благодарна тебе за заботу о моем Гвеллинсе. Я сама обучала его, и сейчас это лучший в стране боевой конь.
— Он великолепен, — согласился Дрибек, подметив, что Терес впервые заговорила с ним вежливо. — Я испробовал бы его и сам, но конь едва не убил первого попытавшегося оседлать его.
— Ты вернул мне и меч, — пробормотала Терес. Меч имел уменьшенную рукоять и был особым образом уравновешен для девушки. — Проклятье, ты даже приказал починить прошлой ночью мои сапоги! Знаешь, как ты меня выручил? Ведь к старым сапогам привыкаешь, как к лучшим друзьям. Дрибек… спасибо тебе.
Он еле сдержал изумление. Лорд надеялся завоевать ее доверие; но почему же его так тронула ее неожиданная теплота? Он пробормотал принятые в таких случаях банальности:
— Мне хотелось, чтобы у тебя на этот раз сохранились лучшие воспоминания о гостеприимстве Селонари, хотя мы переживаем тяжелые дни. Я сожалею о твоем скором отъезде, ведь ты едва отдохнула, и еще, я искренне восхищаюсь твоей выносливостью… Как тебе новая одежда? Ты прекрасно выглядишь верхом на этом жеребце. — Последние слова показались лишними.
Терес слегка нахмурилась.
— Мне уже говорили, что мое лицо незабываемо, — ответила она с горечью. Девушка снова вспомнила о Кейне, но мигом вышвырнула эти мысли из головы. Она уже приняла решение.
Дрибек пожал плечами, почему-то ощущая себя проигравшим.
— Итак, мои люди сопроводят тебя до границы; далее, до Бреймена, тебя проводят освобожденные мной пленные. Я поставил лучников у нескольких известных нам «врат» Кейна, но у него есть шанс проскользнуть в другом месте и попытаться подстеречь тебя в засаде. Сомневаюсь, что он на это пойдет, но готов ожидать от этого человека чего угодно. Пожелай удачи Малхиону. Я полагаюсь на твои способности обеспечить нам перемирие. Дай мне знать о том, какую помощь он нам сюда вышлет. Нападение на Арелларти потребует от нас всех сил. Тебе лучше всех известно о том, что означает для нас поражение.
— Я знаю, — тихо ответила Терес и тронула каблуками бока Гвеллинса.
XVIII. ВОЛК СТРОИТ ПЛАНЫ
Терес ошеломленно уставилась на отца, гадая о том, подвел ли ее слух либо отец потерял рассудок.
