его и положили на s алтарь. Но на этот раз Сатаки не забрал жертву в свой мир, а сам ворвался в нашу Вселенную, войдя в тело Ортеда.
Я только не знаю, почему так произошло. Может быть, повлияло редкое положение звезд на небе, может быть — что-то еще. Вполне возможно, что Сатаки, истощенный от недостатка поклоняющихся ему, решил воспользоваться последним шансом, вселившись в здоровое, сильное тело, недюжинный ум и властную душу Ортеда, наделенную редкой силой воли. А может быть, именно эта сильная душа Ортеда, словно губка, втянула в себя ослабевшее божество из другого мира.
Двери были распахнуты лишь на краткий миг. И лишь часть божественного — или демонического — естества Сатаки влилась в тело и душу Ортеда Ак-Седди.
Что касается похищенной тени, взамен которой Ортед получил неуязвимость от стали, то это вовсе не редкое явление в мире сверхъестественного. Вампиры не отбрасывают тени и не отражаются в зеркале или воде, эту особенность с ними делят другие существа, слишком тонкие, почти бесплотные и потому не создающие своим телом препятствия для света. Но, сдается мне, все это — лишь грандиозный трюк, разыгрываемый Ортедом. Если бы его тело всегда и везде оставалось неуязвимым, если бы не существовало сил, оружия или заклинаний, способных противостоять этой неуязвимости, почему славный Пророк не возглавил свою героическую армию в походах? Мне кажется, что Ортед не дурак, он не хочет искушать судьбу и не слишком-то уверен в своей неуязвимости.
— Значит, его все же можно ранить и даже?..
— Не железом и сталью. Но силу удара он ощущает — я это видел. Посланные мной к нему в спальню убийцы были вооружены серебряными кинжалами, обожженными на углях копьями из твердого дерева, каменными молотами. Я не говорю уже о ядах или удавках. Нет, если бы Ортед не боялся какого-либо оружия, он сейчас лично возглавил бы свою армию в битве против меня.
— Он может послать вместо себя армию разящих теней, — напомнила Эрилл.
— Для этого ему придется поймать меня в ловушку, — ответил Кейн. — Спору нет, этим кнутом он держал меня в повиновении. Только глупец не испугается восставшей против него собственной тени. Но я сумел разгадать эту тайну, и в этом ты очень помогла мне.
— Я? Но чем же?
— Никакое колдовство не совершается с бухты-барахты. Нужно выполнить определенные условия, исполнить подобающий ритуал. Ни один колдун не вызывает демонов одним движением руки. Это так же нелепо, как если бы воин отправил на тот свет своего противника, только попросив того умереть. Нет, колдовство жрецов Сатаки тоже во многом ограничено. Часть ритуала и заклинаний я узнал от тебя, часть от других свидетелей. Если бы не все это, зачем Ортеду понадобилась бы армия, которую он создавал, понимая, что рискует в один прекрасный день оказаться лицом к лицу со своим детищем, восставшим против него?
Кейн прикоснулся к рукоятке меча, поправил клинок на поясе и продолжал говорить:
— Чтобы осуществить вызов меньших божеств из мира Сатаки, нужно соблюсти несколько условий. Нужны темнота, освященный символ алтаря Сатаки и читаемые нараспев заклинания. Поначалу жрецы использовали эти силы против отдельных людей. Так один мой шпион оказался растерзан собственной тенью, когда по глупости и трусости позволил темноте обступить себя. Его подкараулил в этот момент один из жрецов, давно следивший за ним.
Количество последователей культа выросло — выросла и мощь заклинаний. Жрецы смогли накладывать заклятия и бросать разящие тени на группы людей и небольшие участки местности. Помнишь караул у ворот? И все же для этого требовалось участие пешки. Пешки, которая пронесла бы символ алтаря туда, куда не смог бы пройти ни один жрец, чтобы произнести там последние слова заклинания.
Могущество жрецов растет с увеличением количества верующих и участвующих в ритуальных песнопениях. Кульминацией стало уничтожение Ортедом Сандотнери — в наказание и назидание неверным. Пророк прибыл к осажденному мной городу во главе огромной орды сатакийцев, но сам даже не участвовал в ритуале.
Страшное, могущественное заклинание вызывает тени Сатаки. Но я был бы полным идиотом, если бы позволил жрецам колдовать. Ко мне не подберется в темноте ни подосланный убийца, ни жрец с разящей тенью за пазухой. А моя кавалерия разнесет любую толпу, затянувшую по соседству со мной свои заклинания. Джарво в свое время преподнес сатакийцам урок, который они запомнят надолго.
Глаза Эрилл потемнели при упоминании имени Джарво.
Кейн заметил это, но не стал ничего говорить. Он уже знал, что Эрилл выходила и приютила Джарво в Ингольди, сумев спасти его от неминуемой смерти. Теперь до Кейна доходили слухи о том, что Джарво снова повезло: он выжил в ночь праздника, перешедшего в кровавую резню, сумел выбраться за пределы Шапели и пробраться в еще не завоеванные Кейном Южные Королевства. Поговаривали, что Джарво собрал новую армию, чтобы идти войной на Пророка и его генерала.
Кейн ни разу не упрекнул Эрилл в том, что она своим милосердием продлила жизнь столь опасному для него, да и для нее самой человеку. Он понимал, что у распятой Эрилл было время поразмыслить о совершенной ею ошибке.
— Что ты собираешься делать теперь? — спросила она.
— Ждать. Ждать восстания в Шапели. В саванне Ортед не сможет противостоять мне. Все оставшиеся верными ему части Меча Сатаки я разбил в течение последних месяцев. Южные провинции империи — под моим контролем. Ингольди перенаселен, людям некуда деваться… Если же восстание не начнется… что ж, придется прорываться к столице Шапели. Оставлять Ортеда в живых нельзя. Он слишком опасен. Придется похоронить его под обломками его крепости. — Помолчав, Кейн усмехнулся и добавил: — Я не говорю, что это будет легко.
— А что будет делать Ортед?
— Подогревать фанатизм согнанных в Ингольди и окрестности бесчисленных толп из покоренных мною королевств. Ортед получил огромное преимущество, собрав вокруг себя такую массу людей.
— Разве ты не говорил, что переселять покоренные народы глупо, что лучше было бы оставить правоверных сатакийцев в тылу твоей армии?
Кейн рассмеялся:
— Это была моя последняя ошибка. Я опять недооценил Ортеда. Я был уверен, что целью Ортеда — хитрого политика или религиозного фанатика — является собственная империя. Нет! Ему нужно вовсе не это. Вот почему я не мог предугадать, просчитать его действия.
— В чем же его цель?
— К цели он идет, добиваясь ее своими методами. Но эта цель не его. Это цель Сатаки! Ему нужны миллионы и миллионы верующих. Все это — ради последнего исполнения ритуала, ради последнего заклинания. Я не знаю только одного — сколько еще обращенных в его веру душ нужно Пророку, чтобы собрать воедино количество энергии достаточное для того, чтобы открыть двери. Пришествие Сатаки отныне и навсегда в наш мир — вот цель Ортеда!
XXIV. НА ДНЕ ПЕСЧАНОГО МОРЯ
Кейн скатился по песчаному откосу на самое дно раскопанного его солдатами карьера. Вскочив на ноги, он закричал:
— Вот оно! Осторожно! Уберите лопаты. Сорвете эту печать — и нам всем конец!
Солдаты замерли, и Кейн, опустившись на колени, стал руками отбрасывать влажный песок. Уже неделю велись эти раскопки в руинах древнего Амертири. Особенно тщательно по указанию Кейна окапывали стены одного обрушившегося внутрь себя здания. Что именно хотел найти генерал в развалинах, точно не знал никто.
Накануне удалось раскопать груду осколков какого-то зеленого камня. Аккуратно отложив их в сторону, солдаты наткнулись на что-то напоминающее капитель огромной колонны из зеленоватого, похожего на горный хрусталь материала. Какой-то невероятной энергией колонна была воткнута в груду обломков здания. На следующее утро, работая под присмотром Кейна, солдаты убрали камни и песок вокруг колонны на уровне, соответствующем полу давно разрушенной постройки.
Напряжение и возбуждение Кейна достигли предела, когда из-под песка рядом с колонной показался серебристый металл. Действуя уже один, генерал расчистил вделанный в пол металлический шестиугольник футов восьми в поперечнике. Едва заметные трещины ровно делили серебристую поверхность на
