Кейн стоял так близко, и пружина арбалета была такой могучей, что наконечник стрелы, пробив женщине позвоночник, вонзился в искривленный ствол. Ионор судорожно попыталась высвободиться, но неожиданно силы покинули ее. Умирая, она исторгала из себя страшные проклятия ненависти. Ее губы произносили их все неразборчивее. В конце концов, даже ее ненависть не была безграничной… И вот безвольное тело Ионор повисло на яблоне, насаженное на стальной стержень.
Неуклюже – грудь его тяжело вздымалась, а глаза застилал багровый туман – Кейн поднял рыдающую девочку и закутал ее в свой кожаный плащ.
– Отличная работа, Кейн! – прозвучал саркастический смешок. – А я уже считал себя победителем в этой игре.
Клесст спрятала лицо на плече Кейна. Он чуть отодвинул девочку так, чтобы дотянуться до меча.
На тропе перед ним стояли Повелитель Демонов и его пес.
– Ты все еще считаешь меня своей пешкой? – спросил Кейн. – Вот твоя служанка! – и он указал на Ионор. – Сделка не состоится, и если ты все-таки хочешь кого-нибудь заполучить себе на ужин, то вынужден будешь сыграть по моим правилам.
– По твоим правилам, Кейн? – усмехнулся Сатонис. – Нет уж, благодарю. Может, я ошибся, назвав тебя пешкой. Сыграем как-нибудь еще раз, тогда и увидим, действительно ли Кейн – хозяин своей судьбы, баловень удачи… Но не могу сказать, что такой поворот дел меня устраивает. Наши души, Кейн, похожи, как клинки, выкованные одним кузнецом. Думаю, мне будет недоставать тебя после стольких столетий ожидания… ведь ты верой и правдой служил мне столько раз!
Глаза Кейна гневно вспыхнули.
– Конечно, как помощник и союзник, – поспешно добавил Повелитель Демонов, изображая почтительность.
Он потрепал своего пса по тяжелой, нескладной голове.
– Пошли, Серберис. Луна заходит, а наш приятель Кейн пригнал сегодня в наши владения много душ. Мы не можем задерживаться с охотой – мои бесенята вконец изголодались…
Серберис открыл пасть и жутко завыл, пуская обильную слюну.
Пес и его хозяин растворились во мраке.
Кейн почувствовал что-то вроде сочувствия к тем, кто осмелился гнаться за ним в ночь Повелителя Демонов. Правда, чувство это оказалось весьма мимолетным.
Сострадание к врагам Кейну было не свойственно…
Несмотря на новый приступ невыносимой боли, Уид почувствовал, как кто-то опускает его на землю. Ожидая очередной пытки, он, тем не менее, был счастлив от того, что больше не болтается, подвешенный за выкрученные руки. А потом лезвие ножа разрезало путы.
Уид разомкнул распухшие веки. Перед ним стоял Кейн, хотя узнать его было нелегко. Предводитель разбойников выглядел ужасно – его можно было принять за выходца из Ада.
Кейн сунул в рот Уида горлышко бутылки. Бандит попытался удержать ее, но оказалось, что руки его не слушаются. Алкоголь обжигал огнем расквашенные губы и поломанные зубы, которые превратились в единую ноющую рану, но разбойник жадно пил из наклоненной бутылки.
Наконец он пришел в себя настолько, что заметил разбросанные по залу тела своих охранников. Кейн напал на них неистово и стремительно, когда Уид был еще без сознания, и ни одному из них не удалось убежать.
– Ты в состоянии ехать верхом? – скорее потребовал, чем спросил Кейн.
Уид посмотрел на своего предводителя и поспешно отвел взгляд.
– Думаю, что да, – невнятно ответил он. Вставая, Уид скривился от боли в сломанных ребрах. – Дай мне минутку передохнуть.
– В конюшне стоят оседланные кони, – сказал ему Кейн. – Наемники тебя не потревожат.
– Черт возьми, что произошло? – пробормотал Уид, пытаясь сохранить равновесие. – Где Пледдис и его люди? Все ушли искать тебя…
Ночной ветер донес зловещий вой. Он был похож на лай гончего пса, приближающегося к своей жертве. Это был не самый приятный звук…
– Подозреваю, что они встретили других охотников, – ответил Кейн.
Он бросил Уиду внушительный слиток золота. Хоть весил тот немало, золото истерзанные руки пленника смогли удержать.
– Это тебе, – обратился к нему Кейн. – Используй его так, как сочтешь нужным. Когда почувствуешь себя в силах ехать, возьми Клесст, и поезжайте. Скоро рассвет, и вы будете в безопасности. Кроме того, Пледдис мне кое-что должен. Забери Клесст с собой и остановитесь на постоялом дворе в Обри – этот городок далеко на севере. Туда власть объединенных городов уже не распространяется, и никто не будет вас там преследовать. Хорошенько позаботься о ребенке, а когда я вернусь, то поделюсь с тобой спрятанной добычей. Я знаю, что золото тебя сильно интересует…
Уид стер кровь с лица, так и не поняв, как Кейн проник в его самые потаенные замыслы.
– Да, Кейн. Сделаю все, как скажешь. А ты? Пледдис может вернуться в любую минуту…
– Я сам позабочусь о своих долгах, – грозно заметил Кейн. – А ты выполняй то, что я тебе поручил.
Когда Пледдис толчком распахнул двери «Гнезда Ворона», уже светало. Луна Повелителя Демонов давно скрылась за черными холмами. Капитан, шатаясь, вошел в зал. Его одежда была изодрана и окровавлена, а лицо – бледнее, чем обычно. Он весь дрожал, на его мече высыхал ихор. Улыбка давно исчезла с губ Пледдиса.
– Демоны! – пробормотал он сдавленным голосом. В отупении и ошеломлении он вышел на середину зала. – Дьяволы с холмов! Чтоб их!.. Эти твари были повсюду. Выли, царапались, бросались на нас с деревьев и со скал… Слишком много их было… повыползали отовсюду. Мы не могли их остановить!
Его глаза все еще были переполнены ужасом.
– А этот пес! Проклятый черный пес! Я видел, как он утащил Эриала. У меня в ушах еще стоит его лай. Я бежал через холмы, как затравленный лис; я был быстрее всех… и вернулся живой…
Он замолчал, чтобы перевести дух, и лишь тогда заметил, что в таверне не все в порядке. В здании царила мертвая тишина.
– Где… где же все? – воскликнул Пледдис.
– Я здесь, – отозвался Кейн, выступая из темноты.
СИРЕНА
ПРОЛОГ
– Ее привезли вскоре после того, как стемнело, – бормотал служитель, словно краб боком пробираясь меж молчаливых рядов каменных плит. – Кажется, вот она.
Он остановился возле одного из низких каменных постаментов, длинного и плоского, как гроб, и приподнял грязную, мерзкую тряпку. Мертвые девичьи глаза безмятежно уставились в темное небо, лицо, скривившееся от боли и пытки, превратившееся в белую оскаленную маску, было испачкано и покрыто синяками.
Застывшие капельки крови расплылись на шее и груди девушки, сверкая, как ожерелье из темных рубинов.
Человек в плаще коротко и отрицательно качнул головой под темным капюшоном. Страж, с лицом белым и круглым, как луна, опустил тряпку.
– Нет, это не та, – пробормотал он извиняющимся тоном. – Знаешь, иногда возникает такая путаница. Их же много тут, этих девочек. Они постоянно вьются у ворот… – Ежась от холода, он двинулся вдоль помостов, то здесь, то там заглядывая под грязную ветошь. Его спутник молчаливой темной тенью следовал за ним.
Еле горящие фонари скорее сгущали, чем разгоняли тьму в городском мраке Керсальтиаля. Тяжелый дым курений, призванных отгонять запах смерти, смешиваясь с тьмой, превращал ее в театр темных призраков – более зловонный, чем городские отстойники. Со всех сторон сквозь дымку полумрака доносилось монотонное «кап-кап-кап» тающего льда, время от времени где-то с шумом и грохотом обрушивался целый пласт. Городской морг нынче ночью был переполнен, как всегда.
Лишь несколько из его сотен с лишним холодных каменных плит были темны и пусты, на остальных под тряпками громоздились чьи-то безымянные тела – иногда в самых невообразимых позах, словно ни смерть,
