— Сделка! — позвал я, задыхаясь. Правда, вместо крика вышел жалкий писк. — Цена-что-надо! Кто-нибудь! Мне нужно с вами поговорить!
Я прислушался, но не услышал цоканья приближавшихся трейдеров. Плохо дело.
— Диана, положи матрас так, чтобы он укрывал меня от шеи до кончиков ног.
Это немного согреет меня.
— И вези тележку в коридор, к больничному отсеку. Немедленно! Ничего не произошло. Тележка не сдвинулась с места.
— Диана? Диана. Диана! Черт возьми, что тут творится. Заставь двигаться эту тварь!
— Пока не могу. Мой ЦП регулирует твой защитный костюм: вместе они образуют единую систему.
— И?!
— Повреждение твоего смарт-костюма привело к тому, что протокол безопасности потребовал полной диагностики, которая будет завершена через десять минут двенадцать секунд. А пока в качестве меры безопасности некоторые мои функции, включая управление тележкой, отключены. В настоящий момент я ищу обходные пути.
— О дьявол! Десять минут?!
— И теперь уже четыре секунды. Вероятно, мне удастся найти обходной путь немного раньше.
— Я не имею права столько ждать. Как по-твоему, не мог кто-то встроить костыли или ходунки в эту дурацкую козетку?
— Это излишне, поскольку сама тележка мобильна.
Я придержал рвавшийся с языка ответ и постарался как можно ос-торожнее выпрямиться. Но раны тут же снова открылись, оросив кровью живот и ноги. Попытка встать потребовала гигантских усилий. Что же касается получения законной порции кислорода… об этом можно забыть. Я попробовал воспользоваться методиками, усвоенными в тренировочном центре НАСА: дышал неглубоко, поверхностно, раздувал нижние ребра, включил «трехмерное» дыхание. День выдался счастливым: из-за прежних увечий при каждом вдохе в грудь словно вонзались ножи.
Я поборол панику и возрастающее желание хватать воздух огромными порциями, что лишь ухудшило бы дело.
Ковыляя крохотными, шаркающими шажками и отмечая свой путь кровавым ручейком, я добрался до коридора. К этому времени ноги дрожали от усталости. Приходилось держаться за стены, чтобы хоть как-то продвигаться вперед.
— Еще один шаг, только один… — твердил я себе.
Тусклое освещение с обеих сторон, казалось, пульсировало в такт ударам сердца. Я оглянулся и оцепенел: оказалось, что все это время я почти стоял на месте!
Меня трясло от злости: ведь всех этих испытаний можно было избежать! Если бы ко мне приставили охрану…
А вдруг так и было?
Я представил себе тигрицу, явившуюся в виде тумана и просочившуюся сквозь стену, пока два равнодушных стража за дверью играли в тсф-разновидность кункена
Все это казалось таким реальным, пока я не ощутил, как спине становится все холоднее. Только тогда я обнаружил, что мои глаза закрыты, а я сижу, разбросав ноги и прислонившись к стене.
Очнувшись от испуга, я заставил себя открыть глаза. Заснул и сам не заметил? Неужели это воздействие таблетки? Или потеря крови настолько велика?
Подняться я так и не смог — все время соскальзывал вниз. У меня не хватало дыхания даже на стон, не говоря уже о вопле, но я продолжал надеяться, что в коридоре кто-то покажется. Но никто не появился. Полагаю, все бросились на поиски моей пациентки с одной лишь целью: прикончить ее.
И когда я понял, что умираю, на меня снизошло вдохновение. Я щелкнул пальцами.
Когда-то, во времена интернатуры, я носился с мыслью стать нейрохирургом, а мой руководитель ежедневно в течение года заставлял меня резать трупы, даже после самых тяжелых смен. Этот опыт внушил мне отвращение ко всему, связанному с наложением швов. Зато с тех пор у меня очень сильные пальцы. И хотя сейчас я был слабее новорожденного опоссума, щелчок получился громким и отчетливым. Должно быть, звук разнесся далеко, потому что теперь отовсюду слышались ответные щелчки.
Я закрыл глаза. А когда снова открыл, Сделка уже мчался ко мне вместе с одним из медикусов, Простым-торговцем. В моем расплывчатом состоянии они казались мультяшными персонажами, а не живыми существами, и стоило им остановиться, я хихикнул, живо представив скрежет тормозов. Очевидно, мой анальгетик включил четвертую скорость.
Сделка расставил ноги, чтобы оказаться на одном уровне со мной.
— Доктор, вы выведены из строя и сильно ослабли. Точно. Ослаб.
— Вам следует позволить Простому-торговцу определить размер повреждений.
Он отступил в сторону, и за дело взялся мой новый личный врач.
«Его следовало бы назвать Простой-торговкой», — сказал я себе, и эта шутка показалась мне бесконечно остроумней.
Должен признать, она оказалась компетентной, знающей свое дело и умелой. Правда, сенсорные жгутики, прижатые к различным частям тела, ужасно щекотали. У меня создалось впечатление, что стетоскопы в нее имплантированы.
— У вас имеются следующие повреждения, — отрапортовала она.
— Три неглубоких пореза, идущих параллельно от грудной клетки до брюшной полости.
Услышав столь профессиональную терминологию, я мысленно вскинул брови.
— Кроме того, обнаружены трещины в двух костях грудной клетки, множество изнуренных усталостью мышц и повышенная степень гипотермии.
Разве степень гипотермии не должна быть сниженной?
Я снова ухмыльнулся в восторге от собственного остроумия.
— Гипотермия, должно быть, направленная, — продолжала она, — но ни одно из повреждений не угрожает жизни. Однако вы потеряли и продолжаете терять с фатальной скоростью вашу жизненно необходимую, несущую питание жидкость.
Сделка снова защелкал. Но обращался не ко мне, может, только сейчас заметил, насколько я ослаб.
— Каким образом доктор получил такие повреждения?
— Судя по размеру и расстоянию между порезами, я уверена, что тут замешана наша гостья.
Сделка тряхнул тремя конечностями в сторону медика:
— Ошибаетесь! Когда несколько раньше я оставил человека, ее уже обнаружили в третьей секции. С того времени весь штат охранников окружил секцию и постепенно продвигается вперед, ставя часовых с чувствительными детекторами в каждой комнате, на случай, если она попытается уйти сквозь стены.
