— Сир, — ответил мистер Мортон и на полном серьезе слегка поклонился.
Я едва не расхохоталась, но Уилл схватил меня за руку и потащил обратно в прихожую.
— О господи, — прошептала я сквозь приступы дикого смеха, — он что, будет так называть тебя каждый раз, как увидит? В школе и вообще…
— Надеюсь, нет, — сказал Уилл. — Ладно, покажи, куда я могу кинуть вещи.
Я проводила его и вежливо помалкивающего Кавалье в спальню Джеффа, которая теперь, в отсутствие брата, вполне могла сойти за гостевую.
Я могла думать только об одном: он останется здесь на ночь, а может, и дольше.
Нэнси умрет, когда узнает!
Уилл кинул сумку на кровать, даже не оглядев комнату, и посмотрел на меня.
Я вдруг поняла, что мы совсем одни, если, конечно, не считать Кавалье и Тигры, которые тихонько стояли в дверях. Они осторожно соприкоснулись носами и разошлись по разным углам, не сводя друг с друга взгляда.
— Ванная находится за той дверью, — сказала я. — Родители пользуются своей, а я — своей. Там висят чистые полотенца, — тараторила я. Я знала, что тараторю, но не могла остановиться. — На завтрак мы обычно едим хлопья, но иногда мама печет блинчики. Возможно, завтра она их приготовит, если…
— Эль, — мягко прервал меня Уилл.
Я посмотрела на него. Каждый раз, когда он меня так называет, мое сердце как будто увеличивается в два раза. — Да?
— Мне плевать на блинчики.
Я смотрела на него во все глаза.
— Ты даже представить себе не можешь… — начала я. — Прости. Я просто хотела…
Он притянул меня к себе и стал целовать.
Мы целовались, и я была счастлива. По-настоящему счастлива, счастлива впервые за… долгое время.
И я знала, что это ощущение не пройдет.
— Эй, — сказала я, когда он наконец меня отпустил. — Короли себя так не ведут.
Уилл весьма нелицеприятно обругал королей и поцеловал меня снова.
— Кстати, — сказал он через несколько минут, — ты на самом деле веришь в то, что рассказал Мортон?
— С трудом, — проговорила я. Потому что мне было очень легко не верить в силы Тьмы, когда Уилл меня крепко обнимал и моя голова лежала у него на плече.
— Я тоже, — сказал он. — Трудно поверить, что есть люди, искренне верящие в возрождение короля Артура.
— Да уж, — проговорила я, — хотя чего только не бывает.
— Это правда, — задумчиво ответил Уилл. — Но я все равно никак не могу понять. Тебе не кажется странным, что…
Я подняла голову.
— Ничего. Просто там, в парке, когда ты дала мне меч…
— Он не имеет ко всему этому никакого отношения, — сказала я, снова прижавшись щекой к его плечу. — Просто так сложились обстоятельства. Нас могли в любую минуту застрелить, и я протянула тебе меч как раз тогда, когда небо вдруг очистилось. Завтра полиция вернет меч папе, и ты сам в этом убедишься. Это обыкновенный ржавый и очень старый меч.
— Знаю. И от этого все кажется еще более странным. Конечно, я не очень-то поверил Мор- тону. Во всяком случае, не всему, что он сказал.
И все-таки я знал тебя раньше. Тогда, в овраге, когда ты мне впервые улыбнулась, понимаешь? Я понял, что откуда-то знаю тебя.
— Ты просто захотел меня узнать, — промурлыкала я, слегка толкнув его лбом в плечо. — Я такая симпатичная…
Уилл покачал головой, его глаза блестели.
— Ты считаешь, что знаешь ответы на все вопросы? Тогда ответь, последовательница Бэтмена, что означает такое совпадение имен? Лэнс и Ланселот? Дженифер и Гиневра? Мортон и Мерлин…
Я охнула.
— Нет! Он не может быть Мерлином!
— Эй! Это не более сумасшедшее предположение, чем то, что я являюсь Артуром, а ты — Владычицей Озера.
— Я — не Владычица Озера, — решительно возразила я.
— Разве? — улыбнулся он. — А кто проводил столько времени на воде?
— Это всего лишь бассейн, а не озеро. Меня даже не включили в команду по плаванию. И вообще, даже если это правда: что ты — Артур, а я — Владычица Озера… Что из этого? История должна была пойти совсем по другому сценарию. Там про нас ничего не было. Мы не должны были оказаться вместе. Как сейчас.
— И все-таки это случилось, — улыбнулся он и поцеловал меня.
И тогда я вспомнила то, о чем совсем забыла, то, что наверняка помнил мистер Мортон, все еще находящийся у нас в доме. То, что я решила никогда не говорить Уиллу.
В легенде о Камелоте говорилось, что Владычица Озера не просто дала Артуру меч. Она сделала для него кое-что еще. Когда все было кончено, она отвезла его домой. В Авалон.
Чуть-чуть истории
Король Артур царствовал примерно в 500 году нашей эры в Англии в период нашествия варваров. Сильной рукой он успешно отражал атаки саксонцев — главной угрозы Британии с севера, и смог обеспечил своей стране 40 лет мира и процветания.
В те времена у короля Артура вряд ли были сверкающие сталью мечи, доспехи и каменные крепости. Его доспехи были сплетены из кожи, замок построен из камней и глины. Многое из того, что мы знаем (доспехи и даже Круглый Стол), придумали гораздо позже его летописцы, самыми известными из которых были Джеффри Монмаус, священник, живший в 1100-е годы, и сэр Томас Мэлори, бывший рыцарь, который стал писателем в 1400-е годы.
Гиневра — еще более таинственный персонаж, чем Артур. Некоторые историки утверждают, что она была королевой еще до того, как на ней женился Артур, именно этим объясняется ее стремление к независимости. На самом деле Артур мог жениться на ней по политическим мотивам, чтобы присоединить ее земли к своим. Легенды едины в одном — она была самой красивой женщиной в мире. Некоторые описывают ее так: хрупкая женщина с бархатной кожей и темными волосами, с венком из золотых листьев на голове.
Гиневра была неверна Артуру. Она уважала его, хотя не любила. Она часто покидала двор в его отсутствие. Когда Артур умер, стала монахиней.
Впервые Ланселот упоминается в поэме Кретьена Троеса, поэта XII века, нанятого знатной дамой Марией Шампанской. (Мария была предположительно дочерью женщины, которая впоследствии стала женой Генриха II). На творчество Кретьена сильное влияние оказали шотландские легенды, но он писал для придворных дам, и поэтому добавил романтики в приключения Ланселота.
В его стихах говорится, что Ланселота воспитывала Владычица Озера, давшая Артуру меч Экскалибур. Ланселот был не только самым красивым из рыцарей Артура, но и самым преданным. Он был отважным, сильным и даже имел свое собственное королевство где-то во Франции. Конечно, его любили женщины.
