остался в Плимуте, одна дочь переселилась в Корнуолл, другая — в Йорк. Стивен преподавал в школе, в апреле ему исполнилось шестьдесят, и он рассчитывал проработать еще пять лет, до пенсии. Упоминание о книге заинтересовало Стивена, поскольку и сам он написал две: одну — о прогулках в Дартмуре, а другую — в форме дневника пастора, проводящего лето в Дорсете и разыскивающего окаменелости. Если миссис Кэндлесс решит его навестить, она может оставить сообщение на автоответчике — днем мистер Райан на работе.
Саре показалось, что Стивен боится этой встречи — стесняется, даже не хочет говорить по телефону, пока не увидит ее своими глазами и не поймет, что она за человек. А может быть, ей кажется, и дядя просто привык к подобным формулировкам. В любом случае, такая сдержанность ее устраивала. В одиннадцать утра, когда Стивен наверняка был на работе, Сара набрала номер и оставила сообщение, что заглянет во второй половине дня в пятницу.
В субботу в Барнстепл приезжает Адам Фоли.
Высокий каменный монумент на холме, словно перст, вздымавшийся в небо, подсказал, что Сара въезжает в Девон. Она немного успокоилась. Дорога показалась ей слишком долгой.
От Джейсона Тэйга — ни слова. Сара, собственно, ничего и не ожидала, но его молчание все равно ее злило. Мог бы написать, подтвердить получение чека. Не умер бы, если бы извинился. Но чего ждать от человека из такой семьи? Ее отец был снобом и воспитал Сару в таком же духе. И меняться она не собиралась.
Джоан Тэйг она вспоминала с содроганием. Слава богу, эта женщина не приходится ей теткой. Зато теперь менее чем в двадцати милях ее ждал дядя, который мог оказаться не лучше. Она проехала вдоль побережья и через Доулиш. Начинало темнеть. Уже декабрь, через неделю ей исполнится тридцать два, через две недели — самый короткий день в году, а там и Рождество. Первый день рождения без отца, первое Рождество, которое она не ждет с радостным предвкушением. На праздники она не поедет домой, это точно. И Хоуп тоже. А где проведет Рождество Адам?
После пяти она въехала в Плимут. В городе горели все огни, супермаркет «Сейнсбери» с крышей в форме парусов казался флотом белых каравелл. Она свернула направо, в район Матли, припарковалась возле тротуара, где не было желтой запретительной полосы, выключила зажигание и посмотрела в зеркало. А потом сделала то, чего никогда раньше не делала, — припудрила нос и подкрасила губы, как старуха, как бабушка Вик. Слегка пригладила волосы, провела влажным пальцем под каждым глазом, убирая лишнюю тушь.
И все это — ради старого школьного учителя. Похоже, она сходит с ума. Если сравнить ее ДНК с ДНК Стивена Райана, обнаружится заметное сходство. Такое же, как с отцом, размышляла она, или нет? Его дети, у которых есть уже собственные дети, приходятся ей кузеном и кузинами. Она могла столкнуться с ними на улице в Фоуи или Труро и ничего не заподозрить. Вторая дочь живет в Йорке — там Сара писала несколько глав диссертации. Она могла каждый день проходить мимо двоюродной сестры, встречаться с ней взглядами, замечать даже, что женщина отдаленно похожа на нее.
Все дома в районе Стивена — большие и маленькие — были построены в конце викторианской эпохи. Три комнаты наверху, две внизу, ванная, кухня, «буфетная». Где-то здесь жила одноклассница Сары, бабушка которой называла «буфетной» темную кухоньку с печкой-чугункой. За каждым коттеджем расположился сад. Вдоль высоких стен параллельно основной улице шли небольшие переулки — мощенные камнем проходы. И тут Сара что-то вспомнила. Недавно она читала о таком вот каменном туннеле, который кто-то видел во сне. Но кто?
Дома, сложенные из темно-серого гранита, казались неколебимыми, как скалы Дартмура. Она прошла по дорожке и позвонила в дверь. На крыльце вспыхнул свет. Сара сделала глубокий вздох и попыталась расслабиться, распрямила плечи и разжала кулаки. Дверь открылась. К тому, что случилось дальше, Сара была явно не готова.
Перед ней стоял настоящий Джеральд Кэндлесс.
Только моложе. Таким Джеральд был, когда Саре исполнился двадцать один год и его густые вьющиеся волосы еще не поседели. Этот человек казался тоньше, стройнее и выше. Не таким огромным, как отец, с его крупной головой, широкими плечами и медвежьей фигурой. Зато черты — широкий рот с тонкими губами, крупный нос с горбинкой, широкий лоб, такая же грива волос… На секунду голова у Сары пошла кругом, и маленькая прихожая пустилась в пляс. Сжав кулаки, женщина сглотнула и произнесла с наигранным оптимизмом:
— Спасибо, что согласились принять.
— Можно подумать, вы увидели привидение, — голос тоже почти как у Джеральда.
— Да, — кивнула она, — вы очень похожи на отца.
Стивен провел ее в помещение, которое некогда служило прихожей, а теперь стадо частью гостиной, растянувшейся до задней стены. Стивен разжег камин, и Сара почувствовала, как здесь уютно: в этом слегка неопрятном доме явно жил интересный и деятельный человек. Она посмотрела на дядю: он даже одевался как отец — мешковатые вельветовые штаны, клетчатая рубаха, свитер, какие носят на острове Файр.
— А почему он сам не приехал?
Тут Сара поняла, что ничего ему не сказала. Будет ли это для него ударом? Вряд ли, сорок шесть лет прошло.
— Отец умер.
— А! — отозвался Стивен.
— В прошлом июле.
— Вот как. Ну, что ж. Очень жаль. Сочувствую. Сколько лет ему было?
— Семьдесят один.
— Глупый вопрос. Он на одиннадцать лет старше меня.
— Это случилось неожиданно. Ему собирались делать шунтирование, и тут он умер.
— Проходите, — кивнул он. — Садитесь.
Сара опустилась на диван. На подлокотнике громоздилась стопка книг, на сиденье лежала «Гардиан» и еще какая-то газета левого крыла.
— Как к вам обращаться? — спросила Сара.
— Только не «мистер Райан». И не «дядя». Боже упаси. — Он широко улыбнулся. — Друзья зовут меня «Стефан». Так меня называла жена, она была полячка.
Человек, которого представляла Сара — нечто среднее между Джоан Тэйг и Фредериком Киприаном, — попросил бы называть его «дядюшка Стив».
— Я Сара. Вы уже знаете. Но я не миссис Кэндлесс…
Она заколебалась. Напротив нее вдоль стены тянулись стеллажи с книгами. Сара отвернулась, поборов соблазн найти обложку с черным мотыльком. Она чувствовала, что, в отличие от Тэйгов, этот человек слышал псевдоним отца.
— Я Сара Кэндлесс, — повторила она. — Мой отец — ваш брат, Джеральд Кэндлесс.
— Как писатель? Он взял имя в честь него?
— Он и есть этот писатель.
Стефан резко втянул воздух и пробормотал:
— Господи. Тот романист? Джеральд Кэндлесс?
— Да.
— Джеральд Кэндлесс — мой брат?
— Да.
Он поднялся, подошел к окну, затем обернулся:
— Невероятно.
— Не спорю.
— Я читал его книги. Почти все собрал. Правда, в мягкой обложке. Погодите-ка, погодите. Поразительно. Моя дочь защитила магистерскую диссертацию по его творчеству.
— Отец был бы счастлив узнать об этом.
