Глеб вежливо поклонился.
— Надеюсь, вам это больше не понадобится. Сколько вы пробудете в Москве?
— Около двух недель, мистер Грин. Придется кое-что поправить в делах и подыскать новых партнеров.
— Что ж, Сато-сан… удачи вам.
— И вам, Глеб-сан.
Такэру открыл перед братом дверцу, и Сато осторожно, стараясь не задеть сломанную руку, полез в автомобиль. Глеб направился к своему «жигуленку», однако обернулся и по-японски крикнул:
— Спасибо, что пришел на помощь, Кондор!
Сато улыбнулся ему из окна автомобиля.
— Спасибо, что избавил меня от этого хора, Мангуст!
Коричневый «форд“, за рулем которого восседал толстяк, похожий на Будду, быстро набрал скорость и скрылся из глаз. Возле «жигуленка“ ждали Стас, Илья и Даша. Илья рассказал о том, как погибла графиня, и лица у всех были темнее тучи. Глядя исподлобья на подошедшего Глеба, рыжий буркнул:
— Всё, еду возвращать аппаратуру.
— Спасибо, — сказал Глеб. — Идея с музыкой была гениальной.
Стас кивнул на Дашу.
— Благодари автора. — С этими словами он сел в «фольксваген», развернулся и возле «жигуленка» притормозил. — И что теперь? — спросил он из окна. — Никаких больше дел?
Глеб задумчиво почесал переносицу.
— Вообще-то есть одно предложение.
— От которого нельзя отказаться? — усмехнулся рыжий.
— Пойдешь учителем физкультуры в школу?
Стас чуть подумал и уточнил:
— В ту, где ты работаешь?
Глеб кивнул.
— Зарплата, конечно, копеечная…
— Умеешь ты уговаривать, — улыбнулся рыжий.
— Я не считаю, что ты должен быть прямо счастлив, — смутился Глеб.
— Согласен, — сказал Стас. — Могу начать хоть завтра. Заодно ты меня потренируешь.
Он рванул с места и укатил, улыбаясь.
Глеб, Илья и Даша тоже сели в машину и поехали в сторону Москвы. Вопреки обыкновению Глеб вел „жигуленок“ осторожно и неторопливо.
— А как насчет аналитиков? — без улыбки полюбопытствовал Илья. — Их просят не беспокоиться?
— Гольдберг, не мели ерунды, — ответила Даша.
— Не к тебе обращаюсь! — огрызнулся Илья.
— Не мели ерунды, Гольдберг, — повторил за Дашей Глеб. Это были последние слова, произнесенные в „жигуленке“ по дороге к дому Ильи. Когда машина остановилась у подъезда, Глеб устало обернулся:
— Пока, старик. Созвонимся.
— Как это пока? — удивился Илья. — А кто меня до квартиры проводит?
Глеб с улыбкой покачал головой:
— Перебьешься. Отныне можешь спокойно ходить по улицам. Кроме обычного московского бандита, ничто тебе не угрожает.
— Ах да! — Илья потрогал часы на своем запястье. — Мы теперь вольные птицы!
Он вышел из «жигуленка» и направился к подъезду. Приоткрыв окно, Даша крикнула:
— Илюшка, я вечером позвоню!
Илья молча ей помахал.
Открыв ключом дверь квартиры, он увидел причесанную и принаряженную Аллу. Пахло чем-то вкусным.
— У нас гости? — удивился Илья, раздеваясь. Лицо Аллы было каменным.
— При чем здесь гости? Я ждала тебя к обеду.
— Кроме шуток? — не поверил Илья. — Ну, считай, дождалась.
Чуть помедлив, Алла спросила:
— Где ты был?
— На даче.
— У кого.
— У мафиози. — Надев тапочки, Илья направился в ванную. Алла скептически скривила губы.
— И что же ты там делал, у мафиози?
— Бился с нечистой силой.
— Илья! — взорвалась Алла. — Я серьезно с тобой разговариваю!
— А я серьезно тебе отвечаю! — Илья вошел в ванную и заперся.
Алла начала колотить в дверь.
— Ты завел себе женщину, да?! Говори, завел?!
Приоткрыв дверь, Илья выглянул и покрутил пальцем у виска.
— Идиотка, позвони Дуське и спроси, где мы были! — сказал он и вновь закрылся.
Алла с облегчением перевела дух.
— Так ты с Дуськой был?.. Илюша, побыстрей там! Я разогрею жаркое!
Глеб и Даша доехали молча. Молча поднялись в лифте, молча вошли в квартиру. Даша смотрела на Глеба, Глеб отводил взгляд.
— Ты куртку испачкала, — заметил он безжизненным голосом.
— Потом почищу, — отмахнулась Даша, вешая куртку на крючок. — Как насчет грачевского виски? Хряпнем за победу?
— Можно, — кивнул Глеб и, зайдя на кухню, уставился в окно.
Даша подошла к нему и с силой развернула к себе.
— Прекрати! — прикрикнула она. — Прекрати сию минуту!
Глеб сделал мучительную попытку улыбнуться.
— Что прекратить, родная?
Из Дашиных глаз хлынули слезы.
— Сколько твердить тебе, — топнула она ногой, — не смей реветь в одиночку!
Глеб судорожно вздохнул.
— Да не реву я… С чего ты взяла?
— Кому ты заливаешь, плакса? — Даша обняла его, и слезы ее хлынули ему за воротник.
Тут Глеба прорвало, и он разрыдался взахлеб.
— Это я, всё я!.. — выкрикивал он, прижавшись к Даше. — Никакая победа не стоит ее жизни!.. Что я наделал, гад!..
— Замолчи, дурак!.. Ну пожалуйста, любовь моя!.. — рыдала Даша. — Мы ведь никогда-никогда ее не забудем! Ты же сам знаешь…
Они стояли на кухне, обнявшись, и ревели в три ручья. Долго ли они могли так простоять, сказать трудно, поскольку их прервал телефонный звонок. Глеб глубоко вздохнул, прокашлялся и взял трубку с холодильника.
— Глеб Михайлович? — услыхал он взволнованный голос завуча. — Слава Богу, я вас застала!
— Что стряслось, Зинаида Павловна? — встревожился Глеб. Даша приникла ухом к трубке.
Завуч слегка замялась.
— Глеб Михайлович, простите, что беспокою в воскресенье, но завтра у нас комиссия из министерства и… Глеб Михайлович, я вас умоляю, не приходите завтра на занятия в джинсах! Хотя бы один денек!
Глеб с улыбкой вздохнул:
