Майор Калитин в досаде проворчал:
– Опять Глебу, у Глеба… Только и слышишь: Глеб! На кого, Сычова, ты работаешь? На бывшего подозреваемого?
– Допер наконец, – улыбнулась Светлана. – Но сделаем уточнение: бывший подозреваемый работает на… в общем, как объяснить… Если б я не встретила его, Леш, я бы… Черт, не могу выговорить. – Глаза Светланы повлажнели. – Поехали! Что мы тут застряли на хрен?!
Включив зажигание, майор Калитин пробормотал:
– Впервые такое вижу. Сдохнуть можно.
Светлана прокашлялась.
– Так, значит… Сперва к бабке заедем.
– К какой еще бабке?
– Не придуряйся, Калитин. К свидетельнице, которая из окна заметила типов, входящих в гараж Волобуева за полчаса до убийства.
Алексей скуксился.
– Сычова, я жрать хочу. Из этой бабки песок сыплется, вряд ли она сумеет опознать…
– Сперва к ней, – отрезала Светлана. – Потом заскочим к твоим соседям, проведаем их сыночка «в сумраке»: жив ли еще? А потом – жрать…
Прибавив газу, Алексей буркнул:
– Задолбала. Я не начальник, а… Повторять надоело.
– Сам же сказал: у нас два дня, – оправдалась Светлана.
После молчания майор Калитин произнес:
– Знаешь, Сычова, еще лет пять назад, быть может, я попросился бы к вам в компанию. Возьмите, мол, с испытательным сроком, и все такое. – Он вздохнул. – Но теперь я мент, склонный к полноте, ленивый и… хочу жрать.
Светлана строго на него посмотрела.
– Вообще-то, Калитин, у нас иногда кормят. Даже тех, кто с испытательным сроком.
Дождь то прекращался, то возобновлялся с удвоенной силой. На парковке у ресторана «Прага» майор ФСБ Луганский вышел из своего золотистого «Опеля» и пересел в черный «Мерседес» Куроедова. Толстяк успел отослать Гаврилыча в джипе с охраной и сам громоздился за рулем.
– В чем дело, Володь? – Луганский в досаде хлопнул дверцей. – Право слово, ты меня изматываешь.
В нескольких шагах тем временем остановилось такси, из окна которого Ямото Кае зафиксировал очередную встречу приятелей. Чокнутый толстяк, племянник Люси Ньюгарт, заключал в себе главный интерес предводителя клана Черная Саранча.
Куроедов в «Мерседесе» выпалил:
– На меня урки наехали. Чуть до стрельбы не дошло.
Луганский хмуро разгладил усики.
– В штаны наложил?
– Юрик, это не смешно. – Куроедов красочно описал «стрелку» на пустыре и заключил вопросом: – Игнат Дока, кликуха Папаня – слыхал про такого?
Луганский пожал плечами.
– Мало ли их. Но психанул ты зря.
Куроедов откинул со лба прядь.
– Не потерплю бандитского хамства.
Майор глянул на него с прищуром.
– Вас послушать, Владимир Сергеевич, так вы агнец божий. Не взрывали никого, не мочили…
– Хватит! – взвизгнул Куроедов. – Нельзя сравнивать: у меня были основания!
Луганский поморщился.
– Володь, тебе правда лечиться надо. Не опоздай. Кто меня удивляет – так это наш учитель. Знал, что у него завязки в криминале, но чтоб такие…
– Юрий Васильевич, вы собираетесь помочь мне с этим разобраться?
– Владимир Сергеевич, я не успеваю уже разбираться то с тем, то с этим. Посиди хоть немного, не высовываясь. Можешь?
– Нет, дражайший Юрик, – елейно проговорил Куроедов. – Покамест ты ни с чем еще не разобрался и толку от тебя, как от козла молока. О'кей, танцуй свои лубянские танцы, а с урками я поступлю по-свойски. Потом займусь учителем, без твоих выкрутасов.
Взглянув на часы, Луганский приоткрыл дверцу.
– Будешь сидеть тихо. Не зли меня. – Он вышел и пересел в свой «Опель».
