На глухой московской улочке, в тихом районе, располагался неброский частный спортклуб. В компактном двухэтажном комплексе наряду с тренажерами, душевыми и раздевалками поместились хорошая сауна и бассейн с ультрафиолетовой очисткой. Тренировались здесь люди столь же неброские, не желающие привлекать к себе внимание. То есть контингент был согласованный и устоявшийся.
«Мерседес» Куроедова, сопровождаемый на сей раз двумя джипами с охраной, припарковался здесь в 8.15 утра. Сидевший за рулем «Мерседеса» Гаврилыч свойски подмигнул боссу.
– Жарковато будет, гвоздь мне в печенку.
Куроедов угрюмо на него покосился.
– В авантюру втравливаешь?
Начальник охраны крякнул с досады.
– Владимир Сергеевич, когда ты обосрал его при его же быках, ты о чем думал? Вопрос теперь стоит ребром: либо он – либо мы.
– Обязательно прямо с утра?
– Володь, ты перебрал вчера и бульону, и коньяку. Полезно покачаться с железом, токсины выпустить.
Куроедов откинул со лба волосы. Лицо его было одутловатым с похмелья.
– Со студенческих лет не тренировался. Ты вполне уверен…
– Не ссы, Володь: все подготовлено. Не зря же я тридцатник в ментовке оттрубил.
– А вдруг не клюнет?
Гаврилыч отмахнулся.
– Знаю эту публику. Они за свою территорию, хоть за этот вот спортклуб… Главное, Володь, грамотно слить информацию.
Оба они примолкли, продолжая сидеть в машине. Наконец Куроедов ткнул пальцем в окно.
– Вот он, надежда моя и опора.
На стоянке припарковался золотистый «Опель». Гаврилыч пробухтел:
– Зря ты его сюда. Ох, зря.
Майор Луганский, выйдя из «Опеля», двинулся к «Мерседесу».
Куроедов усмехнулся.
– Между делом. Чтоб время не тратить попусту.
Луганский плюхнулся на заднее сиденье и хлопнул дверцей.
– Володь, ты вообще когда-нибудь работаешь? Что-то не заметно.
Куроедов воззрился на него опухшими от пьянки глазами.
– Боишься, Юрик, что сяду на твое иждивение?
– И нечего дверями тут хлопать, – прибавил Гаврилыч.
Луганский посмотрел в упор на Куроедова.
– У меня времени – три минуты.
Толстяк осклабился.
– И на том спасибо, Юрий Васильевич. Премного благодарны. – Из кармана плаща он извлек перетянутую резинкой пачку долларов. – Держи. Твое время – мои деньги.
Луганский слегка смутился.
– Накладные расходы, – пробормотал он, сунув доллары в карман. – Непременно потом отчитаюсь.
Куроедов с ухмылкой отмахнулся.
– Какие между нами счеты, Юрик. Закрой учителя французского – и квиты. У вас ведь стрелка в три часа?
Майор кивнул.
– Не выскользнет, будь уверен.
– Вот и чудненько! – расплылся до ушей Куроедов.
– Кабы наше теля да волка съело, – пробухтел Гаврилыч, но его колкость проигнорировали.
Майор приоткрыл дверцу.
– Еще одно, Володь. Если то, что ты поведал о вчерашней демонстрации, правда…
– Юрик! – ударил себя в грудь Куроедов. – Стану ли я тебе врать?
– Если создание красителя, – невозмутимо продолжил Луганский, – близится к завершению, твоих англичан следует перепрятать в надежное место.
Куроедов воззрился на него.
– Какого рожна?
