Куроедов осклабился.
– А если я тебя?
– Закрываю дело.
– Дело, Сычиха, ты по-любому закроешь. А кувыркаться с тобой… извини, предпочитаю с Дашенькой. Где она, кстати?
Серые глаза Светланы блеснули, как два клинка.
– Дерьмом от тебя воняет, Вова. Бульон небось хлещешь?
Ухмылка сползла с лица толстяка, глаза его стали багроветь.
– И про бульон разнюхала, сука! – Вокруг Куроедова начал густеть сумрак – О'кей, давай с этим покончим!
– Петухом не забудь прокукарекать! – Светлана технично заехала ногой ему в подбородок.
Удар получился на славу. Толстяк опрокинулся, мгновение полежал и вскочил, точно резиновый. Из сумрака ухнула его удлинившаяся нога, но Светлана успела отпрыгнуть.
Сидящий в «Хонде» Ямото Кае с изумлением наблюдал происходящее. Что замыслил этот чокнутый? Зачем он дерется с девчонкой? Но Ямото понял главное: толстяк тоже потребляет субстанцию, и решать с ним надо быстрее.
Светлана между тем, изловчившись, вновь сшибла Куроедова ударом ноги. Куроедов упал и остался недвижим. Из «Мерседеса» высунулся начальник охраны.
– Ну, паскуда! – произнес он в бешенстве.
Из сумрака, окутывающего Куроедова, послышался вдруг хохот. Затем оттуда выпросталась невероятной длины рука и схватила Светлану за горло. Девушка дернулась изо всех сил, однако вырваться не смогла. Толстяк поднялся с земли, не разжимая пальцев. Рука его при этом извивалась, словно анаконда.
– Розыгрыш, Гаврилыч! Шутка! – хохотал он. – Куда ей до меня! Закрываем дело!
Лицо вырывающейся Светланы начало синеть.
Из школы выскочила Даша, сбежала с крыльца и невзирая на высокие шпильки понеслась к воротам. По дороге, как назло, ей не попалось ни кирпича, ни булыжника. В Дашиной руке была лишь сумочка – чем не оружие на худой конец?
Увидав бегущую Дашу, толстяк замер, но пальцы его продолжали сжимать горло Светланы. Размахивая сумочкой, Даша молча двинулась на Куроедова, и ее зеленые глаза сверкали, будто у бесовки. Куроедов попятился и разжал пальцы. Светлана рухнула, словно тряпичная кукла. Даша бросилась к ней.
Сумрак вокруг Куроедова потускнел.
– Я не хотел, Дашенька. Она первая начала.
Даша приложила ухо к груди подруги – дыхание не прослушивалось. Даша сунула руку Светлане под куртку. Куроедов приблизился на шаг.
– Хотите, отвезем ее в больницу? Хотите, Дашенька? Врачи ее осмотрят, а мы посидим где-нибудь, вина хорошего попьем…
Перед школой было пустынно – ни души.
Куроедов приблизился еще на шаг.
– В конце концов, Дашенька, работа у нее такая. Вот вы пошли бы работать в уголовку?
Даша вытащила пистолет Светланы, сняла с предохранителя и выстрелила. Пуля ушла в никуда.
Толстяк обомлел. К нему подскочил начальник охраны.
– Сдвинутая, гвоздь мне в печень! Сваливаем, Володь!
Куроедов уперся, как в ступоре.
Даша молча выстрелила снова. Пуля просвистела у Куроедова над ухом.
Толстяк встрепенулся, ожил и позволил увести себя в машину. И черный «Мерседес» умчался без промедления.
Ямото Кае, конечно же, рванул следом. Но «Хонда» его вскоре заглохла: в ней иссякло горючее. Покинув угнанную машину, Ямото не слишком огорчился. Теперь он узнал еще кое-что важное: чокнутый толстяк положил глаз на стрелявшую в него девушку. Это интересное наблюдение можно было использовать.
Между тем Даша, склонясь над Светланой, тщетно пыталась обнаружить в ней признаки жизни. Ни дыхания, ни пульса. В полнейшем ужасе Даша собралась бежать к школьному телефону. В этот момент рядом затормозил родной «жигуленок». Выскочивший Глеб присел на корточки перед Светланой и приложил палец к ее сонной артерии.
Даша взмолилась:
– Есть хоть что-то?!
– Что у нее с горлом?
– Куроедов.
– Ясно. – Приподняв Светлану, Глеб положил ее голову себе на плечо и обнял, как ребенка.
В таком положении они застыли. Даша замерла рядом.
