Холеное лицо Грачева исказила судорога. Он буквально лишился дара речи. Никакой Мангуст не смог бы ужаснуть его больше, чем это явление Папани.
– Пожалуй, нам пора, – сказал Глеб.
– Ага, идите, – кивнул Дока. – Мы тут приберем.
Проходя мимо Васи, Даша чмокнула его в щеку.
– Спасибо за помощь.
Вася зарделся, как девица.
– Да ладно… – пробормотал он. – Идите, идите! Нечего вам тут смотреть!
Глеб положил руку ему на плечо.
– Пока, Сильвестр. Забегай как-нибудь, после уроков.
– Ну! – улыбнулся Вася.
Папаня воззрился на него в изумлении. Глеб с Ильей и Дашей ушли. Четверо крутых парней проворно стянули с Грачева штаны, усадили на стул и принялись обматывать бизнесмена веревкой. А Папаня все смотрел на Васю.
– Ну чё уставился?! – не выдержал Вася. – Клопа, что ли, увидел?
– Открой рот, – потребовал Дока. Теперь Вася воззрился на Игната.
– Совсем, блин, плохой?
Рядом заскулил Митька Грач, стянутый веревкой. Игнат вздохнул:
– Василий, прошу тебя: пожалуйста, открой рот.
От подобного обращения Вася малость прибаддел.
– На! – буркнул он, распахивая рот так, будто собирался проглотить живую крысу.
Дока удовлетворенно кивнул.
– Так и есть. Поди глянь на свои зубы.
Предчувствуя недоброе, Вася выскочил из комнаты и заметался по особняку в поисках зеркала. А когда нашел – приблизился к нему с дрожью в коленках и с опаской приоткрыл рот… Мать честная! Золотых коронок как не бывало! Все Васины зубы, сверху и снизу, стали такими ровными да белыми – звезды Голливуда перемрут от зависти.
В опустевшем особняке Вася с разинутым ртом вертелся перед зеркалом, изучая себя с разных позиций. И то, что он видел в зеркале, ему нравилось. Жутко нравилось, без понтов.
Солнце клонилось к западу. Было тепло и безветренно. И охранники Митьки Грача как сквозь землю провалились.
Глеб и братья Абэ, Сато и Такэру, стояли у коричневого “форда”. Левая рука Сато в деревянных лубках висела на перевязи, сделанной из шарфа. Такэру заботливо поправил пальто, наброшенное на плечи брата.
– Вам понравилось петь в хоре, Сато-сан? – спросил по-японски Глеб.
В глазах японца мелькнула усмешка.
– Я не пел с ними, Глеб-сан, – ответил он, – я лишь разевал рот, как рыба.
Глеб вежливо поклонился.
– Надеюсь, вам это больше не понадобится. Сколько вы пробудете в Москве?
– Около двух недель, мистер Грин. Придется кое-что поправить в делах и подыскать новых партнеров.
– Что ж, Сато-сан… удачи вам.
– И вам, Глеб-сан.
Такэру открыл перед братом дверцу, и Сато осторожно, стараясь не задеть сломанную руку, полез в автомобиль. Глеб направился к своему “жигуленку”, однако обернулся и по-японски крикнул:
– Спасибо, что пришел на помощь, Кондор!
Сато улыбнулся ему из окна автомобиля.
– Спасибо, что избавил меня от этого хора, Мангуст!
Коричневый “форд”, за рулем которого восседал толстяк, похожий на Будду, быстро набрал скорость и скрылся из глаз. Возле “жигуленка” ждали Стас, Илья и Даша. Илья рассказал о том, как погибла графиня, и лица у всех были темнее тучи. Глядя исподлобья на подошедшего Глеба, рыжий буркнул:
– Всё, еду возвращать аппаратуру.
– Спасибо, – сказал Глеб. – Идея с музыкой была гениальной.
Стас кивнул на Дашу.
– Благодари автора. – С этими словами он сел в “фольксваген”, развернулся и возле “жигуленка” притормозил. – И что теперь? – спросил он из окна. – Никаких больше дел?
Глеб задумчиво почесал переносицу.
