останавливаясь на растениях, которые нуждались в уходе. Для Кирка все это было свалкой листьев, но для Кейлин любая подробность: склонившаяся ветвь или посягнувший на чужую территорию сорняк – все заслуживало внимания и заботы.
Кейлин сейчас было двадцать три года, но она казалась не по возрасту маленькой. Девушка держалась очень осторожно, словно лесная лань. Особенно поражали ее огромные, темно-карие, почти черные глаза. Неподвижные, словно лесные озера, в которых, если решишь купаться, обязательно утонешь. Сама Кейлин выглядела робкой, но глаза пытливо всматривались во все, с чем сталкивались. Все время печальные, они вызывали желание помочь этой девушке.
– Чему учил тебя отец?
– Всему, что касается Шада. Рассказывал о нашей истории, о том, как наша семья правила, о праздниках и обычаях, о Договоре с народом. О том, что династия должна продолжаться.
– Для этого есть ты.
– Я знаю.
– Тогда ты должна быть знакома с планом своего отца.
– Да, мне известно, чего хочет отец, – она взяла Кирка за руку.
Джеймс предложил присесть на скамейку.
Кейлин задумчиво села. Первые звезды уже мерцали в синих сумерках полуночного неба.
– О, дядя Джим, я люблю своего отца. Я… я почитаю его. Он заботился обо мне все эти годы, заменяя маму. Он подарил мне свою мечту, – она вздохнула и продолжала слабым голосом:
– Но я не уверена, что мне это под силу.
– Почему ты так решила?
– Даже сейчас, когда отец слаб, я чувствую, насколько он силен. Я знаю, папа умирает, но когда он зовет меня к себе, я чувствую, что отец вселяет в меня веру. Его сила помогает видеть будущее. Но… но когда я остаюсь одна и отправляюсь любоваться звездами, я уже не ощущаю этой надежды. Что будет, если он умрет? У меня не будет возможности прийти к нему сюда, где он поддержит меня, поможет мне.
– Я не знаю, Кейлин.
В ответ она посмотрела в глаза Кирку с такой уверенностью, что тому захотелось сказать ей – ТЫ СМОЖЕШЬ… Если бы ты могла заглянуть в себя. Сила здесь.
Но ей придется узнать это самой.
– Он преподавал мне историю, рассказывал о месте монарха в религии Шада и о многом другом. Я не знаю почему, но мне кажется, что этого недостаточно.
– Ты боишься быть королевой?
– Да, – она ответила быстро, с облегчением. Голос ее перешел на шепот:
– Более того, разве можно научиться быть спасителем?
– Если бы только эти сомнения, – сказал Маккой, сидя в библиотеке вместе с Кирком и Споком. – Есть другой источник проблем. У Кейлин неизлечимая болезнь.
– Что? Какая болезнь?
– Кориоцитоз.
– Эта гадость чуть не убила Спока, когда он болел. Если мы не выследим пиратов с Ориона и не вернем лекарство…
– У меня болезнь протекала в острой форме, – перебил Спок.
– Я думаю, что у Кейлин хроническое заболевание.
– Он прав. Его болезнь была вызвана вирусом, Джим. А у Кейлин – врожденная гормональная недостаточность. Случай довольно необычный, но он лечится ежедневными инъекциями.
Кирк вспомнил случай со Споком, который произошел несколько лет назад. Кориоцитоз – это ужасное заболевание. Вирус не пропускал кислород к кровяным клеткам. Маккой объяснил разницу между острой и хронической формами болезни. Кейлин унаследовала регрессивное генетическое состояние, которое препятствовало выработке гормона холулина. Это вещество есть в организме практически всех гуманоидов галактики, исключая землян. Если холулин в организме отсутствует, то только инъекции могут очистить кровь от скорлуповидных мембран, которые формируются в результате кориоцитоза.
– При условии, что ей будут делать инъекции, – продолжал Маккой, – она будет жить совершенно нормальной жизнью, хотя не исключены некоторые осложнения. Это немного похоже на диабет у людей.
– Если кориоцитоз не лечить, случится ли с ней то же самое, что и со Споком?
– Да. Сначала потеря сознания, затем кома, потом смерть.
– Кажется, ты чего-то не договариваешь, Боунз?
– При напряжении наступает удушенье. У Кейлин этого будет предостаточно. Организм может перестать вырабатывать холулин совсем, и поэтому осторожное лечение просто необходимо.
– Осознает ли Кейлин полностью свое состояние и то, что оно может за собой повлечь?
– Да, я объяснил, как обстоят дела, но по этой причине она считает себя ни на что не способной. Кейлин сказала мне, что боится инъекций. Хронический кориоцитоз может быть большим физиологическим барьером, вот что с ней происходит. Если она не сможет справиться сама со своей болезнью, то как сможет руководить планетой?
У Кирка не было ответа на этот вопрос. Ответ скрывался в самой Кейлин. Но найдет ли она его когда- нибудь?
Глава 4
… Так случилось, что второй Бог по имени Дал увидел стол из черного дерева, сделанный Кьюлейном, и спросил: «Был ли этот стол высечен одним ударом меча из сердцевины самого большого дерева на свете?»
Непокорный – ибо он не боялся Бога Дала, – Кьюлейн отвечал: «Да, и это сделал я своими руками. Поэтому позволь этому столу восстановить поля сражений. Позволь народу открыть свои сердца искренними словами, а не ударами мечей. Позволь этому столу, сделанному из сердца дерева, стать сердцем Шада, единого мира, объединенного навеки.»
И Дал ответил: «Я даю тебе власть над живой и неживой природой».
И Бог дал свое благословение, отдав меч Кьюлейну, который срубил дерево с одного удара, так как обладал силой властвующего над живыми и мертвыми. Кьюлейн прибавил ее к своей власти над Небесами, данной ему четвертым Богом, Кохом; над сушей, которую получил от третьего Бога, Адара. Оставалось добиться благословения первого Бога, Иона, Бога среди Богов.
Итак, Кьюлейн ждал, считая, что будет вознагражден, но Ион не явился к нему. Тогда Кьюлейн воскликнул: «Разве я не заслужил этого?». Вдруг послышались грозные раскаты грома, и ослепительная вспышка молнии разбила меч в руках Кьюлейна, который затрепетал, услышав голос Иона, Бога среди Богов: «Ты глупец, Кьюлейн. Ни один человек не может властвовать над людьми. Ты можешь только править ими. Больше у нас с тобой не будет разговора в этой жизни. Боги никогда не будут общаться с тобой, но мы дадим тебе Это.»
Рука Иона возложила корону Шада на голову Кьюлейна. Сделанная из серебра, украшенная кристаллами, она была мрачной. Казалось, что это сама Вселенная, – темная бесконечность камней затягивала в себя человека, смотревшего на них.
«Слышишь ли ты меня?» – спросил бог Кьюлейна. Тот ответил: «Да», – но в действительности он не мог внимать ему, потому что был напуган. Ион понял это и привел Кьюлейна в чувство: «Слушай меня».
И вот кристаллы на короне стали прозрачными и голубыми, словно небеса. И Кьюлейн почувствовал, что сердце его открыто недоступному. Он почувствовал отголоски прошлого и познал движение времени, он узнал, какие испытания выпадут на долю жителей Шада.
«Ты обладаешь властью над временем, – говорил ему Ион, – именно поэтому править будешь ты, а после тебя – твои дети. Но из всех рожденных тобою только избранные смогут властвовать. Кристаллы короны помогут им видеть и понимать время, и народ будет приветствовать и почитать их, как королей…».
