Глава 17
Он чувствовал, будто что-то внутри него предупреждает о надвигающейся опасности. Не в состоянии заснуть ни на минуту, Готорн вскочил на ноги.
Проклятье, начинался дождь. Ну вот, теперь и он научился ругаться. Он ругается, убивает, он даже познал свою жену до того, как их должным образом обвенчали. Что с ним стало? — печально размышлял Готорн.
Догоревший костер шипел под холодным моросящим дождем, который обволакивал утомленную армию постепенно поднимающейся влажной дымкой. Небо на востоке стало чуть светлее. Скоро рассвет.
— Моему капитану не спится?
Готорн подошел к костру и уселся рядом с Дмитрием. Дмитрий, явно солгавший о своем возрасте при зачислении в армию, налил чашку горячего чая и передал ее своему командиру.
— Что-то не так, Дмитрий, — тихо заметил Готорн.
Дмитрий смотрел на Готорна, поглаживая свою седую бороду; его старое, иссеченное морщинами лицо расплылось в улыбке.
— Вот почему ты мне так нравишься, мой капитан, и я люблю слушать тебя. Другие капитаны-янки всегда говорят, что все будет хорошо. А ты не играешь с нами в игры, будто мы дети. Да, я тоже чувствую, что-то не так, — тихо проговорил Дмитрий. — Я знаю тугар. Они не глупый народ. Пять раз мы ускользали от них по ночам. Сегодня — шестая ночь. Боюсь, что они следуют за нами по пятам.
— Подними всех остальных. Пусть выставят линию сторожевого охранения, — тихо сказал Готорн. — А я пойду поговорю с полковником.
Готорн пробирался через низкий кустарник на мерцающий огонек костра и наконец вышел в круг света. Винс Россиньоль, который всего несколько месяцев назад был сержантом, сидел, опершись спиной о дерево, и потягивал маленькими глотками чай из чашки. Готорн подошел к нему и отдал честь.
— Сэр, это, может быть, прозвучит смешно, но в воздухе витает что-то… Я приказал всем моим солдатам встать под ружье на весь остаток ночи.
Россиньоль устало кивнул и поднялся на ноги.
— Только что сообщили от Ганса. Он тоже что-то чувствует. Мы дадим людям поспать до рассвета, а при первых лучах солнца отойдем к перевалу.
Россиньоль посмотрел на небо, покрытое низкими темными тучами.
— Проклятый дождь, если он так и будет идти, эти кремневые затворы станут бесполезны. Черт возьми, я бы хотел, чтобы…
— Тугары!
Готорн резко обернулся. Раздался глухой хлопок мушкета, еще один, и вдруг со всех сторон на них обрушилось душераздирающее улюлюканье тугар, которое было так похоже на знакомый вопль мятежников-южан.
— Господи Иисусе! — вскричал Россиньоль и сделал несколько шагов назад с недоумевающим выражением на лице. Руки его слабо хватались за стрелу, вонзившуюся в грудь, а затем, как будто его ноги превратились в водяные мешки, он сполз на землю и застыл.
— Капитан!
Готорн инстинктивно пригнулся. Он услышал свист стали, рассекающей воздух у него над головой, и затем вопль боли. Подняв голову, он увидел возвышающегося над ним тугарина с мечом в руках. Тугарин сделал несколько нетвердых шагов и упал. Над ним стоял Дмитрий, а штык его был воткнут в спину тугарина.
Еще одна фигура, круша все на своем пути, выскочила из леса. Дмитрий, низко нагнувшись, изо всех сил ударил это существо в живот, отбросив его в сторону.
— Капитан, сделайте что-нибудь! — крикнул Дмитрий.
— Проклятье, Россиньоль не должен был умирать!
Джонсон, его помощник, и Мэй из роты А были ранены и отправлены в тыл. Он был теперь единственным янки во всем полку, кто мог взять на себя команду!
Дмитрий отступил и посмотрел на Готорна.
Вокруг раздавались дикие крики, лес, казалось изрыгал все новые тени, боевой клич тугар смешивался с воплями страха и паники застигнутых врасплох людей.
— Сынок, сделай что-нибудь, что угодно, — сказал Дмитрий тихо, схватив Готорна за плечи и глядя ему прямо в глаза.
Как будто очнувшись от сна, Готорн кивнул. Он не видел ничего вокруг, кроме глаз Дмитрия.
— Баглер!
— Здесь, сэр! — Насмерть перепуганный мальчик подбежал к нему.
— Труби сигнал сбора, труби изо всех сил!.. Дмитрий, когда люди подойдут, стройтесь в квадрат и разворачивайте знамена.
Выйдя из палатки, Эндрю посмотрел на лес с восточной стороны, откуда доносился нарастающий гул битвы. Галопом примчались несколько разведчиков.
— Они на другой стороне поля! — прокричал разведчик. — Тысячи выскочили откуда ни возьмись.
Проклятье! К нему тут же подскочил ординарец и пристегнул ему шпагу к поясу, другой подвел Меркурия, пытаясь, в то же самое время оседлать его.
Рядом с ним осадил на полном скаку свою лошадь Ганс.
— Они внезапно напали на наш фланг. Похоже, что дивизия Хьюстона начала отступать! И этот дождь, Эндрю. Если дождь станет сильнее, мушкеты начнут давать осечку.
— Так, значит, они все-таки пошли в атаку до рассвета, — сказал Эндрю, глядя на покрытые туманом поля. — Этот военачальник наконец сообразил и нарушил свой обычай.
Эндрю вскочил в седло. Впереди уже начали грохотать орудия, и тут первые темные фигуры тугар показались в тумане.
Эндрю придержал лошадь, наблюдая.
По крайней мере, эта позиция впереди была сильной, — правда, если тугары зашли с фланга, то могли опрокинуть ее за час.
С каждой секундой рев битвы становился все громче и громче.
— Ганс, если они прорвутся справа, скачи к Хьюстону и спасай его. Мы будем удерживать позиции в центре дивизией Барри и артиллерией. Дивизия Киндреда останется в резерве. Они прикроют перевалы в двух милях позади. Если они уже сильно прорвали наш фланг, то могут попытаться зайти к нам в тыл. А теперь действуй!
Удовлетворенно ухмыляясь, Музта наблюдал, как его воины потоком хлынули на передовые позиции врага. Им удалось смять их правый фланг, и когда свет раннего утра рассеял туман над полями, он почувствовал, что план Кубаты срабатывает. Теперь все, что оставалось сделать старому воину, — это расширить фронт атаки и затем захлопнуть ловушку.
— Двигайтесь! — кричал Готорн. — Держитесь квадратом! Мы должны сохранить его!
Они учились этому на учебном плацу, под мирным небом. Теперь они делали это в бою, посреди леса, под дождем, а тугары с луками и боевыми топорами напирали на них со всех сторон. Теперь под его командованием было уже два полка; пока он шаг за шагом отступал, все еще удерживая правый фланг от полного поражения, Третий Суздальский был загнан в ряды Одиннадцатого.
Наконец лес кончился и началось открытое поле. В миле от себя он увидел нескончаемый поток воинов, движущихся по дороге на юг. Вдруг сзади донесся звук, внушающий ужас любому солдату. Это был ружейный огонь с тыла, со стороны перевалов. Враг был прямо за ними.
