— Черт побери! — воскликнул Эндрю. — Ладно, скажи им, что я иду. Ординарец, мою парадную форму, и побыстрей. Пошли также за Калиным и его святейшеством.
Выйдя из помещения, где размещался командный пункт, он по коридору прошел в свою комнату. Ординарец уже принес его форму, и с помощью молодого Суздальца Эндрю быстро оделся.
Раздался стук в дверь.
— Войдите.
Вошел Калинка в измазанной грязью одежде, за ним следовал Касмар.
— Тугары предлагают переговоры, — сказал Эндрю невозмутимо. — Что это значит?
Пораженные Суздальцы переглянулись.
— Это ловушка, Эндрю, — выпалил Калинка. — Откажись.
Эндрю посмотрел на Касмара.
— Ты должен помнить, Кин, что они смотрят на нас только как на скот для еды. Если бык забодал тебя, пойдешь ли ты говорить с ним по правилам войны? Нет, ты попытаешься любым способом перехитрить его и затем убить. Они хотят заполучить нашего предводителя и сделают для этого все возможное.
— Я хочу использовать этот шанс, — спокойно ответил Эндрю, беря саблю. — Если их условия будут приемлемыми. Прошло уже больше месяца, друзья мои. Возможно, они устали от осады.
— У нас еда закончится раньше, чем у них, — тихо заметил Калинка.
— Но они не знают этого, — ответил Эндрю, — и, возможно, мой друг, ты ошибаешься на этот счет.
Оба замолчали.
Одевшись, Эндрю вышел из комнаты и вернулся в штаб.
— Митчелл, пошли сообщение Гансу на северный бастион. Я хочу, чтобы Тридцать пятый вместе с Пятым Суздальским явились к восточным воротам. Скажи Гансу, что я встречусь с ним на третьем бастионе.
Телеграфист склонился над своим ключом, а Эндрю, вызвав своих помощников и курьеров, вышел на площадь.
В городе стояла зловещая тишина. Тысяча шестьсот человек из резервной бригады маленькими группками сидели по всей площади вокруг костров, спасаясь от холода поздней осени. Над их головами висел на привязи воздушный шар Петраччи. Эндрю уже почти жалел Хэнка: молодому человеку никогда прежде не доводилось летать на изобретениях, подобных тому, какое он сам спроектировал, и после первого полета Петраччи понял, что надо брать с собой ведро, чтобы уберечь тех несчастных, которым не повезло оказаться под ним.
С бледным, осунувшимся лицом, он день за днем выполнял свое задание, поднимаясь в воздух каждое утро, чтобы посмотреть, какие изменения произошли в расположении тугар.
Вскочив на коня, Эндрю поскакал по воете роге вниз с холма.
На линии фронта было непривычно тихо.
«По крайней мере эти переговоры дали нам хотя бы небольшую передышку» подумал Эндрю. Вблизи от восточных ворот появились первые признаки разрушении. Рабочие бригады разбирали дымящиеся руины, бывшие когда-то целым кварталом складов. Тугары владели искусством осады, и их катапульты с каждым днем наносили городу все больший урон.
Тысячи людей теперь стояли, сменяя друг друга, круглые сутки, чтобы подбирать сотни горящих стрел, дождем сыпавшихся на город, и тушить их в бочках с водой. Но все же почти каждый день возникало по нескольку пожаров.
Эндрю на минуту придержал коня, чтобы осмотреть руины. Не менее пятидесяти тонн съестных припасов пропало здесь. Если так будет продолжаться, Суздаль сгорит прямо у них на глазах.
Он кивнул перепачканным сажей людям, которые на миг прекратили работу при его приближении. Выехав из восточных ворот, он увидел синюю форму Тридцать пятого, марширующего колонной навстречу ему со стороны северо-восточного бастиона.
Они по-прежнему выглядят молодцами, подумал он с улыбкой. Уже нет трети из тех, кто пришел сюда год назад, но ведь это всегда было так. Под Геттисбергом он потерял половину своих солдат за один день, и в Колд-Харборе тоже. Однако полк все-таки сохранился. Мимо него проплывали порванные в битвах знамена, развеваясь на легком прохладном ветерке. Два новых названия были вышиты на государственном флаге: «Брод» и «Речная дорога», — пополнив список, начинавшийся с Антьетама.
Люди кивали ему с той привычной фамильярностью, с какой обращаются к своему командиру ветераны. А новые лица глядели на теперь уже легендарного Кина с благоговением.
Ганс, который стоял рядом со своим полком, подъехал к Эндрю и отдал ему честь.
— У них там посланец, хорошо говорит по суздальски. Он назвал твое имя и сказал, что тугары вызывают тебя для переговоров.
— Какие гарантии они дают?
— Сначала никаких не давали, и я послал их к черту.
Эндрю фыркнул.
— Похоже, они все еще ждут, что мы приползем к ним на коленях.
Он вернулся через пятнадцать минут с предложением дать десять воинов в залог, но я сказал ему, что ты стоишь не меньше ста их лучших воинов, да и того будет недостаточно. Этот зверюга начал ворчать, но тут же согласился.
— Видимо, им очень хочется на меня посмотреть, — спокойно заметил Эндрю.
— Он также сказал, что они дают за тебя клятву крови, — правда, не имею понятия, что это значит.
Эндрю посмотрел на Касмара, который был явно изумлен.
— Клятва крови — это обет тугар вести честную игру. Я никогда раньше не слышал, чтобы его давали человеку. Это действительно очень необычно.
— Спасибо, Ганс, — сказал Эндрю улыбаясь. — Приведите заложников сюда. Вокруг выставьте дополнительные войска и принесите немного провизии. Предложите-ка им говядины, чтобы они подумали над этим.
Ганс криво улыбнулся:
— Будь осторожен, хорошо?
— Любопытная смена тактики, — бросил Эндрю и, кивнув, чтобы открыли ворота, рысцой выехал за земляной вал.
Тридцать пятый полк стоял по обе стороны дороги, обнажив оружие.
Переехав в одиночестве по мосту через ров, он почувствовал себя так, будто был голым. Посланец, также один, сидел на коне с другой стороны рва, возвышаясь над Эндрю. Лицо его было холодным и ничего не выражало.
— Ты, однорукий человек, руководящий этим скотом… — начал посланец.
— Я — полковник Кин, командир Суздальской армии людей, — резко ответил Кин. — Если я услышу слово «скот» еще раз, переговоры будут закончены.
Тугарин презрительно хмыкнул и поднял руку вверх. С передовых позиций тугар выступила колонна воинов и направилась к ним по дороге. Глядя, как они приближаются, Эндрю на секунду почувствовал страх. Если это в самом деле было подстроено для того, чтобы убить его, сейчас был подходящий момент.
— Спокойно, ребята, спокойно, — сказал он, оглядываясь на свой эскорт, который нервно сжимал в руках оружие.
Эндрю отвел коня к краю дороги и, демонстрируя свою храбрость — не слишком наигранную, как он надеялся, — стал смотреть прямо вперед, не удостаивая взглядом тугар, которые, тяжело ступая, проходили мимо, и гулкий звук их шагов мерно отдавался в тишине.
— Показывай дорогу, посланец, — сказал Эндрю высокомерно и, тронув шпорами коня, последовал за тугарином к его войску.
Тяжелый дух смерти ударил ему в нос, когда они миновали убойные ямы и укрепления, где до сих пор
