Можно себе представить, с каким презрением сегодняшние римляне смеются над этими откровениями“».
Гитлера просто трясло, когда он наблюдал, с какой охотой позирует рейхсфюрер перед камерой на фоне тех или иных раскопок. Но Гиммлер, как дитя, радовался каждому найденному горшку или старинной крепостной кладке. Неудивительно, что, оказавшись на разрекламированной и грандиозной по масштабам выставке, Гиммлер страшно разволновался и даже прослезился. Он тут же предложил Вирту возглавить «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». На базе этого общества вскоре и был сформирован новый институт, который было решено назвать «Наследие предков», то есть «Аненербе».
Вирт был сначала очень доволен сделкой. В том, что его хозяином становился Гиммлер, он ничего дурного не видел. Скорее наоборот: всесильный рейхсфюрер СС выделял на исследования огромные денежные средства.
Любой профессор позавидовал бы Вирту. Деньги — это поездки, раскопки, покупка редчайших документов, возможность оплачивать труд специалистов. Правда, задачу Гиммлер поставил самую конкретную: найти древние артефакты, чтобы раз и навсегда доказать миру превосходство нордического гения и древность немецкого народа. Но Гиммлер был хотя бы тем хорош, что не контролировал сами исследования, он довольствовался отчетами и понимал, что результат может быть весьма нескоро.
По поводу происхождения человечества у Германа Вирта имелась своя идея. Поскольку он всю жизнь занимался поиском следов древних ариев, но находил все те же скребки да черепки во времена вполне уже исторические, когда рядом с древними германцами жили замечательно цивилизованные римляне, то этих древних германцев он стал считать потомками, утратившими великую культуру арийской расы.
Следы великой культуры нужно было искать совсем не на немецкой земле. Вирт считал, что человечество произошло от разных прародителей: на севере это была Арктогея с нордическим типом людей, которому свойственна высокая духовная и организующая сила, устремленность к небесам, это были изобретатели праязыка человечества, а на юге — Гондвана, с гондваническим типом людей, более склонных ценить материальный мир, устремленных к земле, рождающихся из праха и уходящих в прах, то есть для истории гораздо менее ценных. Северные люди практически никаких следов своей жизни не оставили, потому что их прародина погибла, но они успели переселиться к югу и принесли свой язык, свою проторуническую письменность. Очаги нордической культуры и цивилизации еще сохранялись в исторические времена, потом исчезли и они. Последнее место обитания ариев Вирт нашел на банке (отмели) Даггера в Северном море, но нам об этих исследованиях ничего не известно, все материалы пропали.
Исходя из того, что немцам было очень даже выгодно сообщить всему миру о фантастических находках, подтверждающих превосходство ариев, сами находки не были такими уж масштабными. Скорее всего, они были сходны с современными находками атлантологов — непонятные сооружения, по виду созданные человеческой рукой, но находящиеся на глубине, то есть объекты, и сегодня не слишком доступные для исследователей, а в 30-е годы — практически недоступные, потому как единственным средством исследования глубин были только подводные лодки.
Для археолога — это не лучший глубоководный аппарат.
Но почему тогда Вирт связывал даггерскую банку с ариями?
Тут скорее не вопрос науки, а вопрос веры. Находки, о которых было упомянуто вскользь, не могли относиться ни к одной существующей цивилизации, выявлены она на севере Европы, по всему выходило — арии. Ориентировочно там могла находиться древняя Гиперборея.
Свидетельства древних о мире Гипербореи — это отголоски прошлого, своего рода память расы. Свою первую (монументальную) книгу Вирт выпустил еще в 1928 году, называлась она ни много ни мало «Происхождение человечества». В ней он, опираясь на сведения геологии и географии, в частности на труды Вигинера, объясняет, каким образом расселение человечества зависело от расхождения и сдвигов материков, изменения наклона земной оси. Именно такими катастрофическими подвижками литосферных плит и объясняется, почему северный народ вынужден был покинуть свои родные места и начать осваивать иные, непохожие на родину, земли. Атлантиду, Гиперборею, Арктиду искали и до Вирта. Но в его трудах континент Mo (My) выглядел гораздо убедительнее и обоснованнее, чем у носителей эзотерического знания. В отличие от эзотериков, Вирт пытался увязать древние сведения с современной наукой. Одну из арийских земель он помещал в труднодоступные районы Центральной Азии, где некогда плескались воды древнего внутреннего моря, а теперь лежала страшная и беспощадная пустыня Гоби. Там, по рассказам древних, посреди моря находился Белый остров, Швитадвип, который славился высококультурным народом, обладающим знанием, совершенно непонятным соседям. Такую же роль бывшей земли ариев он отводил и Южной Америке, где задолго до известных ученым индейских народов уже имелась развитая цивилизация.
Герман Вирт утверждал, что древние жители Америки принадлежали к другой расе, чем современные индейские народы Америки. Достаточно посмотреть на скульптуру тольтеков, чтобы это понять. И эти народы строили странные города, с похожими на египетские пирамидами, использовали странную систему письма и строили тоннели, огромное количество тоннелей, которые тянутся на многие сотни и тысячи километров! И проложены они тоже весьма оригинальным способом — такое ощущение, что тоннели были выплавлены внутри скальных пород! Технология, примитивным культурам недоступная.
Здесь же, в Южной Америке, были найдены и совершенно бесподобные изделия из горного хрусталя — так называемые хрустальные черепа, которым приписывали самые невероятные магические свойства. Вирт понимал, что ни одна из известных южноамериканских цивилизаций была не способна обработать хрупкий хрусталь, даже если делать это очень долго и очень осторожно: материал имеет свойство раскалываться по линии применения силы, а без надавливания невозможно вырезать из хрусталя ни единой достойной фигурки. С черепами — дело совершенно непонятное и сегодняшней науке и технике, по выводам специалистов эти произведения древнего искусства просто не должны существовать. Но они существуют. И не одному Вирту эти артефакты покоя не давали. Если найдены произведения такого уровня, то обязательно где-то в джунглях или в подземных ходах и пещерах можно найти неизвестную науке цивилизацию. Он думал, что это и будут арии. Точнее — следы ариев. Не удивительно, что созданный Гиммлером институт посылал свои экспедиции в Южную Америку, но Гиммлер хотел немедленного результата, а результата не было.
Так эти исследования и заморозили. Между прочим — зря. Если не следы ариев, но следы древних народов, о которых ничего не было известно, ученые могли там отыскать. Но даже для «Аненербе» южноамериканские экспедиции оказались чудовищно затратными.
Помешанный на Гиперборее и Атлантиде Герман Вирт честно занимался своими исследованиями. Следы «земли предков» он видел везде. Она была для него то Исландией, то Гренландией, то Бретанью, то островом в океане, то вдруг выплывала где-то на юге. Поэтому и исследования Вирта метались по всем материкам. Везде, где Вирт находил циклопические постройки, он тут же «находил» и землю предков. Ведь, по мнению Германа Вирта, арии отличались более высоким ростом и более крепким телосложением, так что их сооружения и должны были быть масштабнее пришедшего им на смену современного человечества. Кроме мегалитических конструкций доказательствами существования в незапамятной древности расы ариев для него были рунические символы. Он считал, что раса пала, но изобретенная ею письменность осталась, ее потомки хранили и передавали как священную.
Любую, не имеющую точной привязки древность он готов был провозгласить «арийским артефактом».
На выставке, которую посетил Генрих Гиммлер, таких артефактов, объявленных ученым истинно арийскими, было достаточно: там было представлено все, что Вирт, голландец по происхождению, собрал за долгие годы экспедиционной работы. Масштаб очень даже внушительный. Где он только не успел побывать, прежде чем оказался втянут в создание института! Он работал в Палестине, Египте, Исландии, Сибири, копировал древнейшие надписи, проводил раскопки. И все собранные им надписи совершенно искренне считал арийским руническим письмом. Но он не только собирал рунические надписи, но и пытался понять, что могли значить древние символы для их создателей. Поскольку к тому времени ариософы уже истолковали язык рун и привязали его к северной мифологии, Вирт привязал происхождение рунического письма к среде обитания ариев. Прародина, вне всякого сомнения, была северной. И
