Она не требовательная, не наглая, не властная.
— Согласен.
Именно поэтому Трейси и нравилась Эдварду. Ее присутствие его не подавляло. Она была нежной, мягкой, заботливой. С ней ему было удивительно приятно и легко.
— В таком случае, тебе не кажется, что, не обладая ни одной из названных мной черт, Трейси неверно воспримет твое поведение? Не видя с твоей стороны должной напористости, она не станет тебя удерживать. Твою пассивность она истолкует как нежелание с ней общаться. — Крис выразительно посмотрел на друга. — Устанавливая между вами дистанцию, ты укрепляешь ее в вере, что она и ей подобные тебе не интересны.
При мысли, что Трейси могла трактовать его поведение в таком неблагоприятном свете, у Эдварда болезненно сжалось сердце.
— Я об этом как-то не подумал.
— Поэтому я говорю, а ты слушай и мотай на ус. Я еще не закончил. — Крис снова сделал несколько бросков мяча в стену. — В последнее время ты встречался с женщинами, которые совершенно тебе не подходили. Но их ты мог без труда удерживать на безопасном расстоянии. Женщины слишком долго вели на тебя охоту. Так долго, что ты забыл, как охотиться самому и как сообщить избраннице о своих намерениях. В результате, встретив наконец свою единственную, ты не знаешь, как ей открыться.
Слова Криса поразили Эдварда. Он не подозревал, что друг настолько хорошо его знает и разбирается в его чувствах. Лучше, чем он сам.
— Ты прав.
— Конечно, я прав, — согласился Крис не без сарказма. — Насколько я понимаю ситуацию, ты должен объяснить Трейси, что к ней испытываешь, чтобы у нее не было повода для домыслов. Пусть она знает о твоих намерениях. Открой ей сердце, обсудите все честно и без обиняков.
Как же я мог оказаться таким тупицей?! Таким слепцом?! — негодовал на себя Эдвард. Крис все поставил на свои места и развеял сомнения. Теперь Эдвард знал, как строить дальнейшие отношения с Трейси. Благодаря разумному совету и дружескому участию он обрел уверенность, что сможет дать возлюбленной все, что ей нужно.
— Когда вы встречаетесь?
— Завтра вечером. Мы идем на вернисаж, — ответил Эдвард, ощущая прилив новых сил.
— Смотри не упусти свой шанс, старина. Обязательно скажи ей о своих чувствах.
Именно это Эдвард и собирался сделать, потому что не мог допустить, чтобы Трейси вычеркнула его из своей жизни. Если он ждет от нее искренности, то должен первым открыть ей свое сердце. К этому шагу он готов и сделает его ради Трейси. Ради их любви.
— Ну что, к бою готов? — спросил Крис.
— Готов. Еще как готов. Тебе лучше поостеречься, — предупредил Эдвард и твердым шагом отправился на другую половину корта.
Трейси еще никогда не надевала ничего столь вызывающе сексуального, как в тот вечер. На ней было новое платье из красного шелка с открытой спиной и смелым декольте на груди. Но она не могла отрицать, что ей ужасно нравится чувствовать себя привлекательной, уверенной и недоступной.
Маргарет уложила ее волосы в элегантную прическу, благодаря которой Трейси казалась выше ростом и стройнее. Под платье Трейси надела кружевное белье и тонкие капроновые чулки. Не забыла она и о духах. Сегодня она пустит в ход все мыслимые и немыслимые средства, чтобы соблазнить Эдварда, потому что неизвестно, будет ли у них завтра.
Эти дни Трейси тщательно приучала себя к мысли, что их отношения подошли к концу. Поводов для встреч больше нет. Свою работу по обновлению ассортимента десертных блюд для ресторана Эдварда она выполнила. Безусловно, их сотрудничество будет продолжаться, ее кондитерская будет осуществлять поставки в «Беркли-холл», но личных контактов это не требовало. Сегодня они проведут вместе последний вечер, а завтра Трейси предстоит начинать собирать осколки своего разбитого сердца.
Но у нее, по крайней мере, останутся приятные воспоминания. Вместе они пережили не только восхитительную физическую, но и не менее восхитительную духовную близость, которая позволила ей взглянуть на себя новыми глазами, помогла по-новому осмыслить свое прошлое и, может быть, заглянуть в будущее.
Трейси хотела вступить в будущее, не сожалея о настоящем и о том, что не до конца использовала предоставленные судьбой возможности.
Ее размышления были прерваны появлением Эдварда. Он заехал за ней, чтобы вместе отправиться на вернисаж. В черном костюме, белой рубашке с серым шелковым галстуком, он выглядел неотразимым и держался на удивление раскованно. Увидев Трейси, он одобрительно улыбнулся.
Она не знала, чего ожидать от него после их откровенного разговора, состоявшегося во время последней встречи, но чувствовала прилив сил и хотела во что бы то ни стало хорошо провести время. Она была вооружена и опасна. Опасна для Эдварда.
Эдвард въехал на стоянку перед музеем и заглушил двигатель. Пока он не открыл дверцу и не вышел из машины, Трейси извлекла из сумочки маленькую коробочку.
— У меня есть для тебя сюрприз, — произнесла она и по вспыхнувшим в глазах Эдварда искрам поняла, что он догадался, что стоит за ее словами.
Эдвард повернулся к ней, положив одну руку на спинку ее сиденья. Его внимание привлекла очаровательная пружинка локона, спускавшаяся вниз по ее шее. Не устояв перед соблазном, он легонько потянул за локон, проверяя его упругость. От его прикосновения Трейси пронзила дрожь.
— Осмелюсь поинтересоваться, что внутри коробки? — спросил Эдвард игриво.
Его бархатный голос и проникновенный взгляд завораживали Трейси и заставляли тело изнывать по его ласковым рукам и губам. Не прикладывая особых усилий, Эдвард разжигал в ней огонь. Одного его прикосновения хватало, чтобы Трейси трепетала от страсти. Ее влечение к Эдварду — как физическое, так и эмоциональное — было неподдельным.
Сама Трейси в стимулирующих конфетах явно не нуждалась и, хотя не знала, как ее добавки влияют на Эдварда, рисковать в последний их вечер она не могла. Прошла почти неделя с тех пор, как они были близки, и, снедаемая вожделением, Трейси совсем извелась.
Она отчаянно хотела Эдварда и стремилась к нему душой и телом. И это стремление было столь сильным, что она не могла ни понять, ни объяснить его. Трейси отдавала себе отчет, что ее влечение имеет не только физическую подоплеку, но и эмоциональную. Сама того не желая, она отдала этому мужчине частицу своего сердца и теперь страшно терзалась.
Никто раньше не доставлял ей такое невыразимое наслаждение, как Эдвард. Никто раньше не проявлял к ней столько искреннего участия, как он. Но она видела Салли, представляла, какие женщины соответствуют его вкусу, и вопреки протестам Эдварда знала, что она не из их числа. Ее внешние данные не отвечали голливудскому стандарту. Тем более что за прошедшую неделю Эдвард даже не сделал попытки к ней прикоснуться. Видно, ей суждено вернуться к прежней жизни и научиться жить без него. Раз так, то она разобьется в лепешку, но выжмет из их последней встречи все, что можно.
— Я взяла с собой несколько конфет «Шоколадной неги», ты ведь так и не попробовал их, — сообщила Трейси и поднесла коробочку к его лицу в надежде, что соблазнительный вид шоколада прельстит Эдварда.
Эдвард издал глубокий стон, на который тело Трейси отозвалось чувственным трепетом.
— Ты не можешь постоянно кормить меня своими конфетами, — произнес он игриво и провел пальцем по ее обнаженному плечу. — Ты же знаешь, что они делают со мной.
— Знаю, — призналась Трейси и мысленно добавила: иначе не кормила бы.
Она вынула из коробочки одну конфету и поднесла к губам Эдварда.
— Открой рот, — попросила она.
Он закатил глаза, но просьбу выполнил, и Трейси положила конфету ему на язык. Наконец-то!
Эдвард прожевал, и его брови удивленно поднялись.
— Какой странный вкус. Марципан и что-то еще, я не могу понять… — Он замолчал, задумавшись, словно силился определить наполнитель.
— Это вареная сгущенка, — пояснила Трейси и предложила ему еще одну конфету. — Тебе
