живая, роскошная, сексуальная женщина.
Раздражителей было слишком много, и, в конце концов, Мэтт дошел до такого состояния, что уже не мог сопротивляться искушению. Он крутился и вертелся, проклиная наручники, не позволяющие ему убежать в ванную и принять холодный душ. Он кусал губы и скрипел зубами, проклиная Мюриэл, устроившую ему такое испытание. Он стонал, проклиная себя за невезучесть, и тихо смеялся, благодаря судьбу, сведшую его с чудесной, невероятной женщиной, твердой, как бампер джипа, и хрупкой, как богемское стекло.
Мэтт знал, что выдержит эту пытку хотя бы для того, чтобы оправдать доверие Мюриэл и узнать ее секреты. Он знал, что, несмотря на уличающие его как преступника документы, Мюриэл сомневается в его виновности. И дело тут не в каких-то фактах, указывающих на его непричастность к угонам автомобилей, а совсем в другом. С самого начала между ними возникло взаимное притяжение. Это невозможно было отрицать. Мэтт видел желание в ее глазах, когда начал раздеваться, чувствовал, что Мюриэл влечет к нему так же, как и его к ней.
Она устояла, доблестно отразив натиск страсти, отказавшись от удовольствия, манившего их обоих. И так будет до тех пор, пока он не докажет свою невиновность, непричастность к дурацкому угону каких-то автомобилей.
Мюриэл вздохнула и заворочалась во сне. Что-то твердое уперлось ему в бедро. Мэтт осторожно отодвинулся и вытащил руку из-под ее мягких, теплых плеч. Что же это? Он провел ладонью по поясу ее шортов и наткнулся на металлический предмет в застегнутом на пуговицу кармашке. Ключ! Ключ от наручников!
Что ж, пришло время рассеять ее сомнения и показать, что ему можно доверять. Губы Мэтта растянулись в хитрой улыбке. Они поменяются местами. Сторож превратится в пленника. И в этой новой ситуации они проверят, наконец, свои чувства, убедятся в истинности или ложности, прочности или слабости тех незримых уз, которые соединили их в тот самый момент, когда судьба свела их в гараже.
Мюриэл со стоном открыла глаза, перевернулась на спину и попыталась приподняться, уверенная в том, что будильник вот-вот зазвенит, но что-то удержало ее. Она предприняла вторую попытку и с удивлением обнаружила, что правая рука отказывается повиноваться импульсам ее мозга. Странное дело.
Мюриэл повернула голову, и только тут до нее дошел весь ужасный смысл случившегося: пленник преспокойно лежал на ее кровати и с интересом наблюдал за ней.
— Доброе утро, милая.
Мюриэл не ответила — ее захлестнула волна паники, когда она обнаружила, что прикована наручником к изголовью кровати. Более того, ее ключи и пистолет лежали на тумбочке, на недосягаемом для нее расстоянии. Мюриэл понятия не имела, как попала в это ужасное положение, что случилось ночью, каким чудом ее перенесло на кровать Мэтта. Ясно было одно: это все его рук дело. Но, что бы ни случилось и как бы это ни произошло, Мюриэл не собиралась сдаваться, признавать поражение и мириться с ролью жертвы.
— Ловкий трюк. Как вам это удалось?
Ее голос прозвучал резко, может быть, слишком резко, потому что только резкостью она могла прикрыть овладевший ею страх.
— Фокусники никогда не раскрывают свои секреты, — скромно отозвался Мэтт. — Профессиональная тайна.
— Вы не фокусник, а угонщик автомобилей! — раздраженно бросила она, ненавидя себя за то, что позволила ему, именно ему, сыграть с ней такую шутку.
Мэтт состроил обиженную гримасу, но, судя по веселому блеску глаз, ее стрела не попала в цель.
— Перестаньте, Мюриэл, — пропел он. — Если бы я был преступником, если бы боялся предстать перед судом, то уже мчался бы сейчас по шоссе в угнанной у вас машине. Разве преступник остался бы на месте? Нет, милая, вы и сами понимаете, что все было бы иначе. Представьте, что вас нашла бы горничная. Наверное, пришлось бы вызывать полицию, да? И это не самый плохой вариант. — Мэтт усмехнулся. — Будь я злобным негодяем, непременно воспользовался бы вашей беспомощностью.
Разумеется, Мюриэл понимала, что настоящий преступник поступил бы именно так. Сейчас предположение о невиновности Мэтта получило новое подтверждение. Мюриэл ничего не оставалось, как признать ошибку, согласиться с правдивостью его версии. Значит, интуиция ее не обманула.
Но, и поверив Карригану, Мюриэл вовсе не собиралась объявлять об этом. Теперь, когда она успокоилась, ей хотелось получить объяснения.
— Вы можете сказать, как получилось, что я оказалась прикованной наручниками к вашей кровати?
— Разумеется. Ночью вам приснился кошмар. Вы что-то бормотали, ворочались. Когда я вас позвал, вы сели, но не проснулись. По-моему, вы приняли меня за какого-то Росса, потому что перебрались сюда и уснули рядом со мной.
— Что? Не может быть!
Мюриэл покраснела от жгучего стыда и отвернулась. Поверить тому, что сказал Мэтт, было невозможно. Но откуда ему стало известно имя Росса? Может быть, она как-то проговорилась? Но когда? В какой ситуации? И, если Мэтт узнал имя ее погибшего напарника, что еще он выведал?
В отчаянии Мюриэл закрыла лицо ладонью и застонала. Боже, какой стыд! Залезть ночью в постель к незнакомому мужчине!
Значит, вот как все получилось. Вероятно, Карриган прав. Другого объяснения не было. Мюриэл знала, что иногда события того злосчастного дня преследуют ее во сне. Время от времени с ней происходило нечто странное, труднообъяснимое. Просыпаясь по утрам, иногда она помнила обрывки жутких видений. Бывало, ее будил собственный крик и она вскакивала с кровати в холодном поту, с колотящимся сердцем и трясущимися руками. Но чего Мюриэл не подозревала, так это того, что разговаривает и даже ходит во сне. И вот, пожалуйста — она угодила в чужую постель.
В постель к обвиняемому в преступлении. Страшно подумать, чем все это могло закончиться, окажись на месте Мэтта Карригана другой мужчина.
Она опустила руку и посмотрела на Мэтта.
— Продолжайте. Как вам удался трюк с наручниками? Вы же не Дэвид Копперфильд.
— Ключ от наручников был в кармашке ваших шортов. Я достал его без особого труда. Конечно, был риск получить оплеуху, если бы вы проснулись, но ведь без риска жизнь пресна. Я просто не мог отказать себе в удовольствии поменяться с вами ролями.
Мюриэл вскинула брови. Похоже, Мэтт действительно рассматривал ночное происшествие как забавное приключение. Она и сама, наверное, реагировала так же, если бы не доставшаяся ей роль жертвы.
— Значит, вы считаете, что играли честно?
Мэтт лениво потянулся.
— В нашем случае — да. Я ведь не вынашивал никаких злодейских планов. Всего лишь легкая игра, фантазия на тему.
— На какую тему?
— А вы не догадываетесь? Вечная тема. Мужчина и женщина. Он — господин, она — рабыня, пленница. На что он употребит власть?
Мюриэл облизала пересохшие губы.
— Простите, господин, но вы кое-что упустили.
В его глазах мелькнуло удивление.
— Что же это я упустил?
— У вас нет покорной рабыни.
Мэтт усмехнулся, и по ее телу пробежала горячая волна возбуждения.
— О, это меня не беспокоит. — В его голосе прозвучала всегда раздражавшая Мюриэл мужская самоуверенность. — Не сомневаюсь, что мне удастся вас убедить. Убеждение — мой конек. Однажды я уговорил парня, зашедшего купить шины, разориться на «даймлер». У нас ситуация несколько иная, ведь мы оба хотим одного и того же, не так ли?
