Джоанна сидела на полу в гостиной Надин и собиралась сыграть с племянниками партию в «Монополию», когда раздался звонок в дверь. Через пару минут миссис Уилсон ввела в комнату Доминика.
Джоанна и Доминик, переглянувшись, смущенно улыбнулись друг другу.
– Идите сюда и сыграйте с нами, док, – пригласил гостя Джефф.
– У меня всего полчаса.
– Ничего. Когда вам нужно будет идти, продадите мне свою собственность.
– А может быть, он захочет продать ее мне? – возмутилась Кейт. – Ведь правда, док?
– В любом случае мы все равно не закончим игру сегодня, – помирила детей Джоанна. – Мне в любую минуту может понадобиться поехать в больницу.
– Только сначала, тетя Джоанна, тебе придется отправиться в долговую тюрьму, – радостно сообщила Кейт. – Ты не можешь играть дальше, потому что не скопила двухсот долларов.
– Какое невезение! – улыбнулась Джоанна. – Если у меня с самого начала ничего не получается, то как вы хотите, чтобы я выиграла?
– Думаю, ты проиграешь, – серьезно поразмыслив, заключила Кейт, вызвав своим заявлением взрыв смеха у взрослых.
– А я собираюсь выиграть, – сообщил Джефф. – Я всегда выигрываю.
Зазвонил телефон, и Джоанна бросилась к трубке со всех ног, но звонили не из больницы. Не выдержав, она решила позвонить туда сама.
– Уже восьмой час, – взволнованно взглянув на часы, сказала она Доминику, когда тот поднялся с пола и подошел к ней. – Операция должна была уже начаться… Алло, это клиника?
Джоанна помрачнела, положив трубку на рычаг.
– Они говорят, что доктора Мака еще нет. Ничего не понимаю. Неужели из-за этой бури все сорвалось?
– Твоя очередь ходить, тетя Джоанна, – сообщил Джефф.
Джоанна молчала, стараясь справиться с охватившей ее нараставшей тревогой, которую против своей воли разделял и Доминик.
– Я хочу продать Марвин-Гарденс и купить Бодуолк, а Джефф не хочет, – пожаловалась Кейт.
– Тогда у нее будет монополия, а мне не удастся купить Атлантик-авеню, – насупился Джефф.
– Я продам тебе Атлантик-авеню, – заявил Доминик, бросив взгляд на часы. – Мне пора идти.
Хотя он собирался уйти не позднее половины восьмого, ему было невероятно трудно оставить Джоанну одну в состоянии тревожной неизвестности. Он позвонил девушке, с которой собрался в театр, и, сославшись на экстренные обстоятельства, попросил ее оставить его билет у администратора.
– Уже девятый час. – Джоанна вцепилась ему в локоть. – Что-то стряслось!
– Я сам позвоню в больницу еще раз. Тем более что твоя очередь ходить.
Он дождался, пока Джоанна выйдет из прихожей, где стоял телефон, в гостиную, и набрал номер. Разыскать Мака не удалось, но со Стэном Марсденом его соединили.
– Черт побери, мы опоздали. В почке начался процесс омертвления тканей. Она уже нежизнеспособна.
Доминик повесил трубку и несколько минут простоял в неподвижности у телефона, не зная, как сообщить об этом Джоанне.
Однако это и не понадобилось, потому что входная дверь вдруг отворилась, и в квартиру вошла Надин.
– Я только что звонил туда. Ужасно жаль, что так получилось, – шагнул к ней Доминик со словами сочувствия.
Надин молча кивнула и направилась в гостиную.
– Мама вернулась! – радостно воскликнула Кейт.
Дети сорвались с места и бросились к ней в объятия. Надин взглянула на сестру поверх детских макушек, и Джоанна прочла в ее глазах тоску и безнадежность. Надин сокрушенно покачала головой.
– Продолжайте игру, – сказала Джоанна племянникам. – Маме нужно прилечь и отдохнуть.
Она подошла к сестре, молча обняла ее за плечи и повела в спальню, словно позабыв о присутствии Доминика, который, постояв с минуту в раздумье, присоединился к детям.
Надин устало присела на край кровати, пока Джоанна помогала ей раздеться.
– Они слишком долго везли ее, – сказала Надин, натянув ночную рубашку и улегшись под одеяло. – Почка погибла.
С этими словами она отвернулась и укрылась одеялом с головой. Джоанна не нашлась, что ответить, и вышла из спальни. На душе у нее было тяжело и безрадостно.
– Я могу чем-нибудь помочь? – участливо поинтересовался Доминик.
– Нет, спасибо. Я все равно останусь сегодня здесь, так что тебе нет смысла пропускать спектакль.
– Не забывай, пожалуйста, что я друг вашей семьи, – сказал он, опуская руку ей на плечо. – Позвони,
