археологических раскопок Портового района Херсонеса. 1990 г.
Лист 5.
…Начали снимать первый штык 5 слоя. Характер засыпи: нивелировочная, состоит из суглинка серого цвета с включениями небольших фрагментов белой глины, устричных раковин, костей крупного рогатого скота. Встречаются сильно фрагментированные куски черепицы, кувшинов, амфор, большей частью VI-VIII вв. Встречаются также куски дерева, фрагменты архитектурных деталей, небольшие куски тонкого оконного стекла…
Где-то так… А теперь посвятим несколько строчек всей той ерунде, которую еще можно определить. Ну-с, по порядку…
Плинфа… Плинфа, Слава, – это плоский кирпич. Средневековый, конечно. Какой же еще может быть в этом слое? Впрочем, античная плинфа точно такая же. Итак, плинфа, глина серая, с черными включениями…
Черепица. Кувшины. Кости… Почем я знаю, Борис, чьи это кости, остеолога у нас нет. Мослы здоровые, – видать, корова. Стало быть, крупный рогатый, очень крупный и очень рогатый… Нет, Борис, это все же не крыса, крыс мы тоже находили.
Та-а-ак, полива… Слава, хотите взглянуть? Красиво, правда? Нет, не уникум, массовый материал, берем только для счета. А делали ее проще некуда – поливали горшок стеклом, потому и полива. Это ранняя, она обычно без рисунка и почти всегда зеленая или желтая. А вот потом всяких зверушек рисовать начали, а цвет стал бурым…
Это, Слава, красный лак. Второй век нашей эры, судя по всему, Малая Азия, так называемый «Пергамский круг». А вот почему так называемый и почему круг – это мы в следующий раз.
Чего тут у нас еще? Ага, фрагмент известняковой колонны. Не первый – такие мы уже десятый год находим. Совершенно верно, Борис, Сибиэс уверен, что в этой Казарме, которая вовсе не казарма, было святилище. Небольшой такой храмик аккурат посередине, причем на втором этаже. Это надо Д. показать, пусть узрит.
Поглядели? А теперь три четверти всего этого можно с чистым сердцем выкинуть. Верно, Слава, считается, что археологи должны сохранять любой черепок. Во Дворце пионеров именно так и объясняют. Только мы этого добра откопаем не менее двух центнеров, а в фонды пойдет хорошо, если дюжина вещей. В экспозицию? В какую, в музейную? Слава, за все время, пока я здесь копал, в экспозицию попало, по-моему, четыре или пять находок. Да, всего лишь, и это не так уж мало.
…Ну конечно, Борис, ежели ты так хочешь досадить Ведьме Манон – то тащи к ней на точок все подряд, пусть описывает… Точок, Слава – это куда мы находки сваливаем, ток, только маленький… Но зря это – все равно выкинет. Так что посчитаем, запишем – и в отвал с чистым сердцем.
Эх, джентльмены, разве дело в этом мусоре? Что мы тут, красного лака не видели, что ли? Вы лучше на камешки поглядите – как лезут, а? Вот она, Стеночка!.. Нет, сегодня еще описывать не буду, рановато. Вот еще копнем да сравним. Но похоже, похоже… Судя по всему, эти камешки нам и нужны…
Дневник
археологических раскопок Портового района Херсонеса. 1990 г.
Лист 4.
…Работу закончили в 13.00…
После обеда – сиеста. Неглупо придумали греки-испанцы – в самые жаркие часы спать, а потом, как похолодает, делом заниматься. Дел, правда, до завтра нет, но поспать надо, а то с недосыпу черти будут мерещиться. Ложиться в три ночи – вредно. А еще позже – еще вреднее!..
Рабочая тетрадь. С.7.
…Если предположение о местонахождении южного и северного входов (ворот) казармы все-таки справедливо, то из этого следует:
1. Казарма имела еще один ряд помещений, примыкавший к ее восточной части, ныне скрытый под дорогой. Здание было действительно огромным, а посему
2. оно никак не могло быть первоначально казармой хотя бы из-за размеров, а также наличия двух или даже трех этажей. Однако обращает на себя внимание то, что северные ворота предположительно примыкали к городском калитке, а точнее к узкому коридору, между стен, который шел от калитки к морю. Южные ворота в любом случае выводили прямо в порт.
Итак, гости города, пройдя проверку у калитки (или у находящихся рядом главных ворот), следовали прямо в Казарму, бродили по ее этажам, и, судя по размерам входа (ворот), вполне могли транспортировать в порт не только вьючную лошадь, но и небольшую повозку.
Возле западной стены Казармы в прошлом году была обнаружена поилка для лошадей.
Что из этого всего следует?..
Вечером Лука и Борис отбывают все к тем же дамам, Маздон как-то незаметно исчезает, а я направляюсь на Эстакаду. Картина не изменилась – часть молодняка усиленно ест, однако несколько человек о чем-то оживленно беседуют. О. среди них, посему присаживаюсь рядом и прислушиваюсь.
Разговор ведется, оказывается, о колдовстве. Ну, в Херсонесе это вечная тема! Здесь все располагает к мистике, так что тех, кто давно сюда ездит, начинают понемногу считать колдунами – или, соответственно, колдуньями, как ту же Ведьму Манон.
И действительно, что-то с нами постепенно происходит, – то ли интуиция понемногу просыпается, то ли память предков дает о себе знать, то ли просто помрачение накатывает пополам с дежа-вю. Но это, конечно, мелочи, а вот Ведьма Манон…
…Она-то как раз молчит. Молчит, глазенками сверкает…
Ведьма Манон – это серьезно. И дело не только в том, что она – ветеран, тут мы один другого стоим. Ведьма Манон – ведьма настоящая, наследственная, дар сей получила от бабки. И добро б еще картами баловалась или, к примеру, хиромантией. Нет, Манон мастер по иным делам – травки разные, зелья приворотные. Слыхал, что и фигурки из воска лепит… Не видел, но верю, тем более, что в последнее время
