же воскресенье грядет. Гуляй – не хочу!
Впрочем, пока это я так размышляю и предаюсь утреннему безделью, лежа на продавленном матраце, неугомонный Лука, мобилизовав Бориса, уже что-то вовсю громит в соседнем вагончике. Ага, дело важное – оттуда извлекаются такие полезные вещи, как лишние гвозди, вешалки и прочая нужная мелочь. Все верно, надо успеть выгрести побольше – вот-вот приедет следующая команда, а лишних вещей в Хергороде не будет. Что ж, когда Лука в хорошем настроении, он может все – или почти все. Вот и сейчас, пока я продираю глаза и пытаюсь умыться пайковой кружкой воды – краны по-прежнему сухи и оживать не собираются – он уносится вдаль и вскоре возвращается с каким-то подозрительного вида замком. Нет слов!
После некоторой реанимации замок начинает открываться. Лука, ежели ему, конечно, верить, выпросил его на военной базе, не иначе в школе подводников, что аккурат за забором. Так ли это, не знаю, зато теперь наш корабль укомплектован полностью.
Пока суть да дело, появляется Сибиэс. Он еще более мрачен, чем вчера и, повторив, что экспедиция не заладилась с самого начала, радует нас тем, что, может быть, придется уезжать обратно. С питанием – швах, воды нет… Ну, с питанием у нас каждый год – швах, потому как готовить сложно, а столоваться почти что негде. С водой похуже, но… Но и не такое видели. Так что, никуда мы не уедем, не впервой. А ежели что – пусть Сибиэс увозит молодняк, мы тут и сами накопаем… Расстроенный вождь бредет куда-то вдаль, пообещав мобилизовать Сенатора на поиски воды и пищи, словно мандат нашего Шарапа способен организовать починку усопшего водопровода! Хотя… Кто его знает, а вдруг?
Направляемся на пляж, вернее, на наши столь знакомые камни. На пляж пускай студенты-практиканты ходят, на скале и привычнее, и вода тут лучше. Да и публика знакомая. Гнус уже занял боевую позицию, усевшись на старый моноласт и разглядывая публику сквозь задымленные очечки. Сколько его помню, Гнус всегда торчит на одном и том же месте, а ежели кто-то по недомыслию пытается сие место узурпировать, начинает вопить – тонко так, противно…
С Гнусом все ясно. А что там в море? Ага!
На рейде, как обычно, что-то то ли авианосное, то ли авионесущее. Несколько лет назад тут болтался «Киев», его сменил «Минск», затем «Баку», а вот в этом году новинка в географии, – «Тбилиси». Защищает нас от супостатов. Пусть защищает, лишь бы мазут не спускал. Ну, в море!..
…Податливая теплая вода, податливая теплая твердь, податливое вечное лоно… Мы снова здесь, мы никуда не уезжали, мы всегда тут были, мы…
Рабочая тетрадь. Обратная сторона. С.7.
2. Херсонес и греческие колонии Понта.
Мирная эпоха греческой колонизации Северного Причерноморья завершилась в IV в. до н. э. Интересы отдельных греческих государств быстро пришли в противоречие. Если между Ольвией и относительно далеким Боспором особых противоречий не замечалось и отношение этих родственных (ионийцы из Милета) полисов были вполне нормальными, то молодое и весьма агрессивное херсонесское государство с самого начала не собиралось считаться с интересами соседей. Херсонес был не только «поздним ребенком» среди греческих городов Причерноморья, спешащим догнать своих «старших братьев». Он был также и своеобразным «анфан террибль» среди эллинских полисов. В этом смысле репутация Херсонеса оставалась стабильной в течение всех веков его существования. Херсонеситы постоянно конфликтовали с Ольвией, Боспором, затем с Римом, а позже с Византией и Русью. Трудно сказать, чем вызвана явная некоммуникабельность этого греческого города. Может быть тем, что с первых лет существования его населению приходилось вести настоящую борьбу за выживание с их соседями – таврами, вдобавок сказывалась и племенная рознь – дорийцы-херсонеситы не воспринимали ионийцев, как вполне «своих». Во всяком случае, репутация Херсонеса, как надежного союзника и подданного была, вероятно, самым стабильным достоянием этого города. Доходило до трагических курьезов. Византийские императоры разрабатывали целую систему мер на случай очередной измены херсонеситов и, одновременно, «каган россов» Владимир избрал именно этот город для демонстрации силы в борьбе с греками. Впрочем, это не помешало Херсонесу просуществовать до начала XV века и пережить всех своих «старших братьев» из числа эллинских полисов.
В IV веке до н. э. херсонесская история еще только начиналась, но это начало было весьма бурным…
Жара крепчает, и ехать в орденоносный Севастополь нет ни малейшей охоты. Ей-богу, был бы рад, ежели Херсонес стоял в степи, и чтоб на три дня пути вокруг было пусто. Но Лука тут же разбивает мои пораженческие доводы, напоминая, что в степи живительную влагу «не продают».
В Себасте еще пару лет назад тоже «не продавали» – в единственный соответствующий отдел на Пожарова сходился весь город, доходило чуть не до смертоубийства. Да и теперь немногим лучше – в центре «продают» только в одном месте, и очередь там уже с утра – мавзолейная. Но что делать?
Автобус мчит быстро, и вскоре мы уже в центре. Большая Морская (попросту – Бэ Морская) на месте, все по-прежнему, вот только кооператоров погуще стало. План ясен – перекусим в первой попавшейся забегаловке, где тараканов поменьше, а затем круг почета по магазинам. Занятие пустое, но надо уважить Луку. Это его любимое дело, тем более что он, с его фортуной, способен выудить кое-что интересное даже из здешних вымороченных точек. Впрочем, на этот раз Луке не везет. Времена пошли крутые, сигарет нет, пива, естественно, тоже… А это что за хвост? Все ясно, можно не спрашивать – «продают». А если по общепонятному – «дают».
Ненавижу севастопольские очереди! Во-первых, они длинные. Во-вторых, каждые пять минут обязательно начинают кого-нибудь лупить. Ага, уже лупят! Грешно, конечно, лезть без спросу, но все же…
Переглядываемся. Дело мертвое, стоять – дохлый номер. Эх, были денечки!.. Ну что, по коням?
Э-э, нет! Лука явно что-то задумал. Но что? Он, конечно, почти маг, но такая очередь… Ежели что – как стану я перед вдовой? Может, не надо, а?
Но Лука уже решился. Сумку под мышку, червонец в карман. Ну, ни пуха!..
Лука камнем из пращи облетает очередь и исчезает в какой-то темной и весьма подозрительной подворотне. Нет, Борис, зря мы его отпустили, на части ведь разорвут. Бедная Гусеница!
…Липкая жара мешает дышать, ноги готовы проваливать сквозь асфальт, очередь стоит нерушимо… Хоть бы знать, что жив он, наш Лука! Вот, еще одного лупить начали. А хорошо бьют, с душой! Эх, город- Герой…
Лука! Живой!.. Живой-то живой, но, видать, не со щитом – в сумке пусто. Но он не сдается. Подмигнув
