выдерживает. Странно, но говорит она почти что трезвым голосом.
…Мы все сволочи, думаем о себе невесть что, считаем ее дурой, смеемся, хвалимся невесть чем. Ее знакомые в Южно-Сахалинске лучше нас в тысячу раз, они хоть, может, и не такие начитанные, но знают, как обращаться с женщинами. Не жлобятся на шампанское, водят дам в рестораны, а не по всяким вонючим пещерам.
Ну да, конечно. В Ласпи…
…Да, все оплачено! Света смотрит на меня с откровенной злостью. Там, по крайней мере, все честно. И лучше уж чтоб платили, чем общаться с такими идиотами и жлобами!..
Что уж тут сказать? Пойдем, провожу…
…Все та же трава, все та же Луна, все та же дорога… Глупо, мы снова чужие, глупо, глупо, глупо…
На Веранде свет потушен, Борис уже дремлет, а Лука ждет меня в компании с двумя недопитыми кружками. Ну, будем, что ли? Нет, все в порядке, все живы. И пора спать.
Лука проявляет редкое благородство. Я на его месте тоже не стал бы злорадствовать, но тюлень честно пытается поговорить о чем-нибудь отвлеченном. Отвлеченном – и приятном. Хотя бы о том, зачем мне ехать сюда на следующий год вместе с Д.? Не лучше бы по старой памяти махнуть вдвоем в Гурзуф, тюлень недавно узнал пару адресов. Там такие девочки!..
А еще лучше, чтобы я организовал собственную экспедицию, где-нибудь у моря, поближе к Южному Берегу. Ведь я же имею право…
Имею, Лука, имею. Возьму в Институте археологии лист, куплю кирку. И будем мы работать втроем: Борис – копать, я – командовать, ты – водку доставать.
Тюлень тут же соглашается и предлагает внести в штатное расписание будущей экспедиции еще и пару особ прекрасного пола.
Веранда смотрится голой и ободранной. Собственно, она и есть голая и ободранная – вещи лежат на лежаках, рюкзаки уже наготове, даже гвозди выдраны из стен и сложены в жестяной коробок. Не Толику- Фантомасу же их оставлять!..
…Руины посреди руин. На руины пришли, от руин уходим. За нами – пустыня, раззор, ничто…
Рабочая тетрадь. С.47.
…Основные итоги экспедиции.
Намеченное выполнено. Работа шла без сбоев, серьезных травм и болезней не было. В результате работы отряда «Стена» удалось подтвердить сделанные ранее предположения относительно времени постройки и общей стратиграфии Казармы.
Недостатки: три потерянных дня, постоянные опоздания на раскоп, низкий уровень ведения документации (отсутствие фотодневника, плохие рисунки). Слишком много кадрового «балласта», что неизбежно (практиканты).
Три похода (Каламита, с Виктором и Мангуп).
Перспективы работы на участке Казармы в следующие сезоны сомнительны:
1. Д. – чужак в Херсонесе, его быстро укатают вплоть до того, что заберут участок.
2. При Д. мне ничего не светит.
Поговорить с Сибиэсом о Крипте (маленькая экспедиция?)…
Да, Борис, считай, и все. Надо еще напоследок искупаться, так сказать, генеральское купание. С Сашей попрощаться… Ну, и у меня есть еще одно дело. По археологической части.
Пока же настало время ежегодного обряда – давнего и непременного. Собираем то, что уже ни за что домой не заберешь. Рваные кроссовки Бориса, мои старые сандалии, разодранная в клочья майка… Все это развешивается на ветвях растущего невдалеке тамариска, нашего Дерева Фей. Все-таки в душе мы остаемся язычниками! Дерево Фей – странный и смешной залог того, что мы сюда еще вернемся. Если сможем…
…Обрывки среди ветвей, обрывки судьбы, обрывки мечты, смешные, ненужные, бесполезные, глупые…
Лука куда-то пропал, однако, вещи его уже собраны. И где это тюленя носит? Ладно, Борис, будь на хозяйстве, а я схожу. Последний парад… Ну, ежели последний уже был, будем считать его репетицией будущего.
…И снова наши раскопы, серая пыль под ногами и чайки, неторопливо гуляющие по древним кладкам. Наш триумвират сегодня в полном составе: Сибиэс выписался из больницы и пришел взглянуть на результаты содеянного. Мы не одни, рядом суетятся здешние небожители – две неопределенного возраста дамы, двое бородачей, бабушка Асеевна. С ними, само собой, Гнус – стоит на стенке, темные стеклышки на носу, голова мотается в разные стороны. Его Величество мух отгонять изволят.
Утром Д. докладывал на итоговом совещании. Доложился хорошо, небось, три дня готовился. Теперь синклит пожаловал сюда – полюбопытствовать, так сказать, in situ.
Д. поясняет, что к чему. Сибиэс молчит – новый вождь должен входить в курс дела. Я тоже помалкиваю, хотя речь идет о Стене, о моей Стеночке, которая, как ни крути, а все же гвоздь сезона. Однако я понимаю, что она никакая ни моя, и что сейчас Сибиэс не только представляет отцам Хергорода будущего начальника экспедиции, но и передает ему все наши владения – вместе со Стенкой, само собой. Значит, так тому и быть… А рассказывает Д. Неплохо, память у него цепкая, да и голос громкий, фельдфебельский.
Сообщение принято с должным пониманием. Все это уже известно, и нынешний доклад носит скорее церемониальный характер. Разве что Гнус считает необходимым проскрипеть по поводу нашего отвала. Ссыпаем, понимаешь, землю в соседний раскоп, не желаем, понимаешь, таскать ее за двести метров к морю. Экспонаты портим, понимаешь!
