«Стала угрожать эта война с беглыми рабами, или, сказать правильнее, с гладиаторами».
Казалось бы, какая разница? Гладиаторы – тоже рабы! Но нет, разница есть. Уже известный нам Флор в большем сомнении:
«Каким именем назвать войну под начальством Спартака, я не знаю».
Как видим, не просто сомневается, а не знает, как назвать. Почему? А вот почему:
«Когда рабы стали воинами, а гладиаторы стали предводителями, первые по положению люди низшие, а вторые наименее заслуживающие почтения, они своими издевательствами увеличили бедствия римлян».
Понятно? Честно говоря, не очень. Насчет издевательств все более-менее ясно, ясно и то, что в войне командовали именно гладиаторы. И развязали войну гладиаторы. Но почему они отдельно, а «просто» рабы – тоже отдельно? Одни «люди низшие», другие «наименее заслуживающие почтения», – странновато звучит, правда? Выходит, гладиаторы почтения не заслуживают, но низшими по положению людьми их все же не назовешь.
Итак, Флор не знает, а вот Аппиан знает точно. Знает и пишет: «война с гладиаторами». Не с рабами!
На первый взгляд, нелогично. И не только потому, что гладиаторы – тоже рабы. Нелогично по той причине, что гладиаторы, сколько бы их ни было, это меньшинство в войске Спартака. Тот же Аппиан утверждает, что памятным летом 72 года до Р.Х. в войске Спартака насчитывалось 120 тысяч только пехотинцев. Сколько среди них гладиаторов? Ясное дело, не половина, не треть, и даже не четверть. На Рим наступали главным образом самые обыкновенные рабы вкупе с прочим сбродом («сбродом» в римском, ясное дело, разумении).
Однако, понять Флора и Аппиана все же можно. Флор поясняет: «гладиаторы стали предводителями». Ясно? Ежели не очень, поясню на уже известных примерах.
Война с Секстом Помпеем – рабская война, но противник все же Секст Помпей. Рабы – лишь инструмент, «пушечное» (скажем точнее – катапультное) мясо. И война с Аникетом – рабская война, но враг все же Аникет. Рабы – часть его войска, но руководят не они, а бывший адмирал понтийского флота. Конечно, надо иметь римскую любовь к точными формулировкам, чтобы отмечать такое, но за этой казуистикой прячется главное. И в этом главном – суть сомнений того же Флора, не знавшего, как назвать войну.
Своим врагом римляне считали не «просто» рабов, а ГЛАДИАТОРОВ. Именно в этом нюанс. Нюанс – а также источник недоумения, даже растерянности. Рабские войны Рим знал и ничуть этим войнам не удивлялся, а вот война с гладиаторами была чем-то неожиданным. И не просто, как мы дальше увидим, неожиданным.
И вновь следует удивиться – вслед за римскими историками, но по другой причине. С детства, со школьного учебника, мы знаем, что гладиаторы – не просто рабы. Они рабы-смертники. По сути, их уже приговорили, только приговор им приходится исполнять самим – на арене. Если уж кому восставать, то именно гладиаторам. Терять-то нечего, кроме своих цепей и смертного приговора. Ну, совершенно нечего!
Между прочим, именно в таких выражениях Спартак подбивал на восстание своих товарищей. Тот же Аппиан сообщает:
«Этот Спартак уговорил около 70 человек из числа своих товарищей-гладиаторов пойти даже на крайний риск ради свободы, указывая им, что это лучше, чем рисковать своей жизнью на арене для потехи зрителей».
Уговаривал и, как мы знаем, уговорил. Иное дело, и это мы уже тоже знаем, свобода в понимании Спартака была свободой умереть. Умереть – но не на арене. Логично? С нашей точки зрения – да, а вот с римской – не очень. Римляне лучше нас с вами знали свою историю. А вся история Рима свидетельствует о том, что восстание Спартака было единственным восстанием гладиаторов.
ЕДИНСТВЕННЫМ!
Оговорюсь: известны еще две такие попытки. При Нероне (I век от Р.Х.) в городе Пренесте в одной из казарм взбунтовались гладиаторы. Бунт был подавлен охраной без привлечения дополнительных сил. Еще один раз бунтовали гладиаторы при императоре Пробе (III век от Р.Х.). Эту попытку охрана также пресекла в зародыше. Вырываться из школы гладиаторам все же удалось, но охрана подоспела и перехватила. То, что эти бунты были подавлены внутренней охраной казарм, говорит об их незначительности. Гладиаторы – профессиональные убийцы. Дрались они без сомнения лучше, чем их охрана. Похоже, эти неудавшиеся попытки были обычными тюремными бунтами без всякой подготовки, а возможно и цели. Скажем, мясо завезли несвежее, с белыми червяками – как на «Потемкине». Будь все иначе, римляне бы не отделались легким испугом.
Итак, одно восстание и два неудавшихся бунта. Все!
Между прочим хваленные римские легионы восставали с завидной регулярностью. А ведь дисциплина в военном лагере, по крайней мере в теории, должна быть не менее строгой, чем в гладиаторской казарме.
Легионеры бунтовали. Гладиаторы – нет. Желающие могут, конечно, проверить, но результат заранее гарантирую. САМИ гладиаторы почти никогда не восставали. «Просто» рабы (пастухи, невольники с виноградников, домашняя обслуга, трудяги с рудников) – сколько угодно, а вот гладиаторы – нет. Более того, ни в одной известной «чисто» рабской войне (скажем, в обоих сицилийских восстаниях), гладиаторы НЕ ЗАМЕЧЕНЫ. Ничего удивительного, что римские историки весьма удивлялись и не могли понять.
Главная же причина этого непонимания в том, что гладиаторы (да, рабы, да, смертники, да, мясо для арены) все же не считались «просто» рабами. Вспомним: «первые по положению люди низшие, а вторые наименее заслуживающие почтения…» Итак, гладиаторы почтения не заслуживают. Это ремесло презираемо, но гладиаторы – не просто рабское стадо. Они…
А кем, собственно говоря, были гладиаторы в глазах римлян?
О глубинных корнях явления – позже, но с чисто внешней стороны дело выглядит следующим образом. Представим себе, дорогой читатель, что в Интернете появилось сообщение:
«В городе Капуя (штат Иллинойс) в школе восточных единоборств, специализирующейся на боях без правил, раскрыт заговор. Во главе заговора – некто Джон Спартак, болгарин по происхождению, дезертир американской армии, отсидевший за это десять лет в каторжной тюрьме. Большая часть заговорщиков арестована, но около семидесяти каратистов и ушуистов, вооруженных нунчаками, ушли из города и сейчас пробираются на юг, в болота Миссисипи. По пути они разоружили несколько полицейских патрулей. Национальная гвардия поднята по тревоге. Причины и цели заговоры непонятны. По некоторым данным Джон Спартак заявил, „что это лучше, чем рисковать своей жизнью на арене для потехи зрителей“. Полиция взяла под охрану все школы восточных единоборств в стране».
Ну как, впечатляет? А ведь в глазах римлян все выглядело именно таким образом. Конечно, школы и клубы восточных единоборств, даже связанные с подпольным тотализатором, не гладиаторская казарма. И каратист-ушуист, пусть и скованный «железным» контрактом – не раб. Но положение в обществе (опять- таки подчеркну – чисто внешне) они занимали одинаковое. И вот пишет американский журналист Джимми М. Флор статью. Пишет, поражается: «Каким именем назвать войну под начальством Спартака, я не знаю». И в самом деле – не знает, и все другие – не знают.
Итак, с точки зрения римлян, гладиаторы не «просто» рабы, а отдельная корпорация. Презираемая – но не «низшая». «Просто» рабы восстают часто, гладиаторы – почти никогда. Еще точнее – восстали единственный раз, при Спартаке. А вот почему такое случилось и вправду очень интересно.
Интересно это еще по одной причине. Гладиаторы вовсе не были мирными овечками, а точнее баранами, спокойно бредущими под мечи своих же товарищей. Если можно было с арены уйти, они охотно это делали. Более того, мы видим их, причем видим очень часто, не только на арене, но и в самой гуще драки. А иногда и войны.
Примеры:
Вскоре после восстания Спартака римский авантюрист Катилина решил захватить власть. В Этрурии он начал собирать войско, и в этом войске оказалось немало гладиаторов. Войско было разбито. Гладиаторы сражались до конца.
Немногим позже в Риме прославился еще один авантюрист по имени Клодий (тот самый, из-за которого Цезарь развелся с женой, ибо жена Цезаря должна быть выше подозрений). Клодий не только
