и небо…
Плывем – долго, терпеливо, неспешно. Беззвучно шлепают колеса, еле заметно дрожит воздух над трубой.
А матросов не вижу. И капитана ни разу не встречал, так что спрашивать фамилию не у кого.
Туман, река… Сонника у меня нет, он для тех, неспящих, но символика хоть куда! Я, который «там», наверняка бы испугался. А мне-спящему… Нет, не страшно. За пределами города спокойнее. Даже не так. Чем дальше от изуродованного траншеями двора, от пустого балкона, от квартиры, куда я не хочу возвращаться, тем…
Нет, не думать!
«Пароход белый-беленький, черный дым над трубой…» Итак, пристань – и самолет. Я был… Очень далеко был, пришлось возвращаться самолетом…
…Серые тучи за иллюминатором, мгла, ни лучика света, молчаливые соседи в креслах, мигание маленьких лампочек над головой, стюардесса приносит пакет, но открыть его не решаюсь, в ушах – гул, машина легко подрагивает…
Значит, возвращаюсь. Остальные, кажется, тоже, мы все вместе. Все вместе – но почти не разговариваем. И никто не смотрит на реку. Почти. Просто стоят на палубе или бродят туда-сюда.
Бакен… Обычный бакен, но на нем не горит фонарь. Или на бакенах не должны гореть фонари? Но ведь туман, он стал еще гуще, даже берег – тот, что слева, – почти исчез.
[…………………………..]
Надо с кем-то заговорить. Обязательно заговорить! Как я раньше не заметил? Их лица…
«Здесь», в городе – и не в городе, тоже есть живые и мертвые. В этом наш (мой!) мир ничуть не оригинален. Но мертвые «здесь» не всегда лежат в гробах. Когда лежат – вокруг сразу темнеет, чернота подступает, начинает душить, а ты ничего не можешь сделать. Ничего! Но чаше все иначе – «они» почти такие же, как живые. Почти – сразу и не различишь. Лишь когда подойдешь ближе, взглянешь в глаза. Или тебе взглянут… Впрочем, и по одежке узнать можно. Женщины всегда в платках, на мужчинах старые костюмы с широкими лацканами, дети… Стоп, хватит!
Правда, такое бывает только ночью. Но это в городе, а тут? Ведь мы на реке!
Неужели они все…
В глаза не смотреть, близко не подходить… И, конечно, ни с кем не заговаривать. Бабочки нет – и не надо, слишком часто ее вспоминаю. И без пластмасски выкрутимся, не впервой…
Тем более и страха нет. Верный признак, «здесь» не сам пугаешься, а только если захлестнет.
Страха нет. А что есть? Любопытство? Нетерпение? Пожалуй. Но главное не это, главное… Трудно выразить словами, очень трудно, но похоже на облегчение. Возвращаемся. Скоро вернемся. Вот-вот…
Или кажется, или нет, но все остальные чувствуют то же самое. Иногда такое бывает – можно понять без слов. Все мы вместе – на этом старом пароходе, на этой незнакомой реке, среди этого тумана.
[…………………………..]
Никто не разговаривает… Но я тоже не разговариваю! Да, я ни с кем ни разу не говорил!
А как я выгляжу? Неужели так же, как они? Что на мне надето? Какой странный костюм! Кримпленовый, не иначе из музея. Лацканы… Обычные лацканы, зря это я. Вот только галстук странный, узкий … Нет, не странный, просто черный. Как восьмая полоска на радуге.
Так куда мы возвращаемся? В городе – в моем городе – такой реки нет!
Зашевелились!
[…………………………..]
Правый борт! Все – у правого борта. На нашей палубе, на той, что ниже. Собрались, толпятся, куда-то смотрят. Молчат… Только куда смотреть? Все тот же туман, берега не видать, колеса шлепают по воде, вон еще один бакен вдали, и тоже без огней.
Вдали? Но бакен – это стремнина, стрежень. Значит, мы повернули? Да, и как раз направо.
Куда я все же летал? Почему ничего не помню? Только самолет, гул моторов, белесую мглу за иллюминатором. Случилось нечто важное? Ведь я был не один, все они тоже…
Солнце!
Нет, не солнце – просто свет, у самого горизонта. На солнце ничуть не похоже. На рассвете оно розовое или темно-красное, днем… Днем понятно, какое, а это просто свет. Белый, сильный, но тускловатый. Словно за матовым стеклом.
Все смотрят туда. Я тоже, трудно оторвать взгляд.
Вначале – пятнышко, затем… Да, как солнце, только больше. Над ним – полукольцо, будто гало возле луны. А выше еще одно, тоненькое, еле заметное.
Нам туда. Теперь знаю точно. И все знают.
Волнуемся? Я волнуюсь? Трудно сказать, все очень странно. И волноваться вроде не нужно.
[…………………………..]
Уже на весь горизонт! Вокруг светло, туман уходит, уползает клочьями к стремнине. Вода стала белой, как молоко, гладкое густое молоко. А дальше, где свет…
Пристань? Нет, город! Белый город в белом свечении. Странно, он совсем рядом!
…Ровные кварталы, узкая лента стен, квадратные башни, острые шпили… Соборов? Мечетей? Пристань
