казалось, вполне выдержала.
«Эх, если бы пан старший лесничий видел, как я гнала из леса этого толстяка, — думала лиса, — мне было бы уже обеспечено место лесника на «Малиновом холме». Но ничего, завтра же напишу заявление, в котором, конечно же, не премину сообщить, что имею практику в лесном деле».
Как старший лесничий пан Д. Галапартна чуть не лопнул от смеха
На другой день кума-лиса разыскала в своём складе лист обёрточной бумаги почище, старательно его разгладила и долго размышляла, сидя над ним с огрызком карандаша в лапе. Она понимала, что писать заявление надо весьма осмотрительно, чтобы не доставить неприятностей своему покровителю — леснику Бржезине. Наконец она склонилась над старым пнём, своим письменным столом, и принялась строчить нижеследующее:
СТАРШЕМУ ЛЕСНИЧЕМУ, ДОПОДЛИННОМУ ХОЗЯИНУ НАШЕГО ЛЕСА, ПАНУ ДИМИАНУ ГАЛАПАРТНЕ, ПРОЖИВАЮЩЕМУ В РАСПРЕКРАСНОЙ ЗОЛОТОЙ СТОРОЖКЕ В КОЗОРАДАХ НАД БРЕЧАВОЙ, КУМА-ЛИСА, ПРОЖИВАЮЩАЯ ВОЗЛЕ КРИВОГО ДУБА, СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ СВОЁ ПОЧТЕНИЕ.
Доброе утро!
Вам вроде бы очень нужен, до зарезу необходим, люди дня не могут прожить без того, чтобы между собой не поболтать, не помолоть языком, не поговорить, попросту сказать. Так вот, случилось мне прослышать в одном из таких разговоров, что Вам вроде бы очень нужен, до зарезу необходим, как барану соль, новый лесник в сторожку на «Малиновом холме». Слышала я также, что на это место претендовали многие, но никто, конечно же, не подошёл, потому что ни у кого не было ни малейшей практики, ни так называемого опыта. А меня, осмелюсь полагать, Вы сразу возьмёте лесником, потому что я имею громадную практику. Не далее как вчера мне случилось выгнать из вверенного Вам леса одного расфуфыренного пузыря. Этакое чучело гороховое в жёлтых голенищах и с пучком оленьего волоса на шляпе! Он ещё свистел в лесу — представляете себе! — будто это не лес, а какое-нибудь пастбище. И вообще, нечего делать в лесу таким толстякам: всю траву вытопчут. Но я на него сразу очень энергично гавкнула, так что он стремглав выкатился из Вашего леса, едва поспевая за собственными ногами. Потом я ещё гнала его рысью до самого шоссе, чтоб ему, пузатому разбойнику, нахальному коротышке, и в голову не пришло вернуться в вверенный Вам лес.
Ввиду всего вышеизложенного я имею смелость предложить Вам свои услуги в качестве лесничего. Обещаю служить верно и добросовестно.
Довожу до Вашего сведения, что проживаю в Доланском округе. Полагаю, Вы знаете обо мне, как о самой честной лисице на свете: ведь я вернула пану колбаснику Шпейлику из Ногавиц целый мешок денег. Думаю, этой рекомендации Вам достаточно.
Весьма буду Вам признательна, когда Вы свой любезный ответ с предложением места лесника положите в дупло старого дерева у поворота дороги.
Кума несколько раз перечитала своё заявление, признала, что оно написано блестяще, и вложила его в конверт, который также оказался среди её запасов. Перечеркнув адрес, который был уже написан на конверте, лиса написала новый:
Лично в руки пана Димиана Галапартны, проживающего в Золотой сторожке в Козорадах над Бречавой.
Поскольку старый конверт нельзя было заклеить, она перевязала его чёрным шнурком от ботинок и на этот шнурок прицепила ещё записочку:
Почтенный пан лесник Бржезина! Убедительно прошу передать моё письмо лично старшему лесничему, уважаемому пану Д. Галапартне.
Потом кума отнесла письмо и записку к Доланской сторожке. Улучив минуту, она положила конверт на подоконник и сверху придавила камешком, чтобы его ветром не сдуло. Затем вернулась домой и стала ждать воскресенья.
Лесничий Бржезина, притворяя на ночь окно, был очень удивлён, когда обнаружил на подоконнике старый, грязный конверт, перевязанный шнурком от ботинка. Он решил, что это, должно быть, прошение какого-нибудь лесоруба из дальнего округа, и на другое утро отвёз конверт в Козорады. Бржезина отказался оставить конверт в лесной канцелярии или передать через секретаря: раз сказано «лично в руки», раз неизвестный человек доверил это дело ему, Бржезине, значит он, Бржезина, постарается исполнить всё по писаному. Он дождался, когда старший лесничий освободился от дел, и тогда вручил послание.
Пан Димиан с удивлением повертел в руках замаранный конверт, потом развязал шнурок и стал читать письмо. Лесник Бржезина, напряжённо за ним наблюдавший, увидел, что брови начальника поползли вверх, глаза выпучились, нос сморщился, уши задвигались, рот разинулся во всю ширь…
Пан Галапартна разразился таким хохотом, что вынужден был плюхнуться в кресло и обеими руками схватиться за свой объёмистый живот, чтобы он не лопнул от такого смеха. Лесник Бржезина ждал долго и терпеливо. Старший лесничий, едва успокоившись, вновь начинал смеяться. Но вот он наконец нахохотался досыта, вытер слёзы и весело проговорил:
— Вы, наверное, и понятия не имеете, милый пан Бржезина, от кого это письмо. Ха-ха-ха! Ох-ох ох! Я чуть не умер от смеха. Сейчас всё вам объясню. Только сначала должен извиниться перед вами: не далее как вчера я сделал вам выговор за то, что вы-де воспитали скверный персонал, который не в состоянии поддерживать порядок в лесу. Но я тогда не знал, кто меня выгнал из леса. А это оказывается… Ха-ха-ха! Ох, не могу! Ой, сейчас лопну! Уф! Ведь это была лиса! Та самая! Не верите? Вот почитайте. Ха-ха-ха! «Расфуфыренный пузырь в жёлтых голенищах» — это я и есть! Но какая же она молодчина! Примите к сведению, что я твёрдо намерен принять её на службу и предоставить ей сторожку на «Малиновом холме». Не глядите на меня так. Я уверен, она наилучшим образом справится со всеми своими обязанностями. Я сейчас же отдам приказ о зачислении её в штат; извещение об этом будет своевременно отослано в дупло старого дерева у поворота дороги. И ещё: буду вам очень признателен, если вы согласитесь принять её у себя в воскресенье после обеда. Как её будущий непосредственный начальник, вы должны с ней познакомиться. Я тоже зайду к вам, с вашего позволения. Уверен, что вы сработаетесь с этим новым сотрудником и обеспечите ему все необходимые условия для нормальной жизни и успешной службы. А сейчас не задерживаю вас больше, пан Бржезина. До свиданья, до воскресенья… Лесник Бржезина вышел из кабинета, не помня себя от удивления. Но ещё большее удивление, изумление, волнение вызвал приказ старшего лесничего в главной лесной канцелярии. Пан первый заместитель старшего лесничего чуть не упал со стула, прочитав предписание о назначении на вакантное место младшего лесника некой кумы-лисы, проживающей у кривого дуба. Чиновники лесного ведомства потом долго перешёптывались, и каждый стучал пальцем по лбу, явно имея в виду не собственный лоб, а лоб пана старшего лесничего, в котором-де что-то не в порядке. Однако авторитет старого начальника был так велик, что возражать никто не решился.
В воскресенье утром курьер лесного управления с большим пакетом в руке направился к повороту шоссе недалеко от Доланского лесничества. Разыскав здесь старое дерево, курьер осторожно вложил письмо в дупло и торжественно удалился.
