самые злачные части города. Центральный Гарлем, Бедфорд-стайвесант, Восточный Нью-Йорк, Вашингтон- хайтс. Он общался с уличными типами — такие люди никогда не впустили бы в свой мир чужака. Вот почему его исследования уникальны. Он писал о феноменах, которые сделали его любимцем ученых, исследующих городскую культуру, — и строгих бюрократов, и более гибких социологов. Все крупные газеты преподносили его теории как неоспоримую истину.
— Например?
Фут вытащила из портфеля копию передовицы «Вашингтон Пост».
— Приводя данные исследований Лэвери, автор статьи поддерживает следующее утверждение. «Именно жесткая запрещающая общенациональная политика по вопросам употребления марихуаны в семидесятых и восьмидесятых создала условия для международной торговли кокаином, заполнившим собой образовавшуюся пустоту». Стоило студентам подпасть под его обаяние, как они увлекались. Они ходили по округе вместе с Клодом — самостоятельно в такие жуткие места эти детишки из среднего класса никогда бы не отважились пойти. Выяснялось, что Лэвери завоевал доверие местных. Благодаря чему он и его студенты добирались до наркоманов и, наконец, наркодилеров.
— А вы думали, что, попав в колледж, этот парень будет околачиваться на Улице Сезам? Чему тут удивляться?
— Если честно, вы правы, детектив. Вот почему некоторые из наших сотрудников совсем не удивились. Чего-то в этом роде они и ожидали. Полагаю, — добавила Сильвия с величайшим смирением, — что они-то и поспособствовали официальному иску. Отпуска на Карибском море с целью изучения источников на острове и употребления коренными жителями наркотиков, деньги, поступающие от крупных фондов, не говоря уже о правительственном гранте. Другие серьезные преподаватели, может, и позавидовали. И потом, не надо забывать о настоящих неприятностях. Что, если Клод Лэвери буквально вкладывал деньги в руки этим студентам, чтобы они сами покупали себе наркотики?
Интересно, подумала я, не эту ли историю слышал Дэвид Филлиан в тюрьме штата. Возможно, Лэвери и есть тот профессор, о котором упоминала доктор Хоппинс в зале суда, когда сообщила, что Филлиан хочет заключить с нами сделку: информация взамен на досрочное освобождение. Может, наркотики студентам продает Лэвери?
— Юноша, который повесился на днях, как-то связан с Лэвери?
— Вроде нет. Джулиан Гариано предпочитал синтетические аналоги — амфетамины, «экстази», кокаин. А Клод главным образом работал с наркотиками. Правда, как вы и сами знаете, в последние несколько лет границы сильно стерлись. Встречались они точно, Джулиан ходил на лекции Лэвери. Но никто никогда не видел их вместе вне аудитории.
— А пропавшая девушка?
— Никакой связи.
— Лола Дакота. Дальше.
Сильвия заглянула в свои бумаги.
— Как только федералы начали расследование, мы отстранили Лэвери. Вообще-то администрация собирала данные, чтобы лишить его должности, что было нелегко. Профессор Дакота возглавляла оппозицию. Защищала Клода изо всех сил. Даже переубедила Уинстона Шрива, и он рявкал на нас. Мол, подождите, вы еще увидите, что он не виновен, соблюдайте презумпцию невиновности.
— Почему?
— Точно мы не знаем. Она утверждала, что исключительно по профессиональным причинам. Он выступал против системы, как и она. Восхищаться его оригинальными методами мог только такой же индивидуалист, белая ворона. Лола, например. Есть еще одна точка зрения, похуже. Кое-кто считал, что у Лолы есть другие причины защищать Лэвери. Деньги. Ходили слухи, будто она пользовалась частью фондов Клода Лэвери в своих целях.
— Наркотики?
Сильвия Фут нахмурилась:
— Этого никто не говорил. Не было даже намеков на слух, будто Лола имеет отношение к наркотикам. Она бы этого и от своих студентов не потерпела. Правда, ее собственные проекты были весьма дорогостоящими. И она постоянно со всеми соперничала. Кое-кто из преподавателей убежден, что будь у нее возможность купить себе преимущество, она бы это сделала.
— Вы этому верите?
— Лола была у меня бельмом на глазу. Постоянно. Если кто и умел создавать неприятности в любой день недели, так это Лола. Все время выходила за рамки. Мне не нравился ее альянс с Лэвери, и его мотив по-прежнему остается для меня загадкой. Она не была меркантильной. Материальные блага ее не слишком интересовали, и я ума не приложу, зачем ей могли понадобиться деньги. Но факт остается фактом: пропала крупная сумма. Скоро вы увидите эту историю в заголовках или услышите от ваших коллег в ФБР. Вот Паоло и подумал, что прежде чем это произойдет, мне стоит самой рассказать вам об этом. Расследование уже ведется.
— Кроме того, что Лола защищала доктора Лэвери, были еще какие-нибудь намеки на их привязанность друг к другу?
Сильвия задумалась:
— Ничего необычного. Хорошие друзья, соседи…
— Что вы хотите сказать? Соседи? — переспросил Майк.
— Клод жил в том же доме, что и Лола. Риверсайд-драйв, 417. Только этажом выше. Прямо над ней, если не ошибаюсь.
Я посмотрела на Майка: похоже, мы думали об одном и том же. Я припомнила полицейские рапорты: на следующий день после обнаружения трупа детективы опросили жильцов этого дома. Никаких конкретных имен я не вспомнила, но тот факт, что в доме, расположенном так близко от Королевского колледжа, могут жить несколько преподавателей и служащих, довольно очевиден. Говорили копы с Лэвери? Выяснили, где он был в день убийства Лолы Дакоты? Уточнили имена соседей Лолы у членов ее семьи или друзей, узнали, в каких отношениях она была с другими жильцами?
— Где сейчас Лэвери? — нетерпеливо спросил Чэпмен.
— Понятия не имею, детектив. В последний раз я видела его на всенощной в пятницу. Многие уехали из…
— Кто может сказать, где он находится в данную минуту? Сегодня. — Чэпмен вскочил на ноги и был уже готов отказаться от тактичной беседы и погрузить руки в грязь.
— Его временно отстранили. Он не обязан отчитываться перед нами и сообщать, где находится. До конца расследования мы будем продолжать выплачивать доктору Лэвери заработную плату. Но если агенты ФБР предъявят ему обвинение, полагаю, его положение может несколько измениться.
— А как насчет другого парня, биолога?
— Профессора Греньера? А что он?
— Я хочу поговорить с ним.
Сильвия передала нам еще несколько бумаг.
— Греньер в отпуске до начала следующего года. Вы можете подождать еще несколько недель, детектив?
— Откровенно говоря, мисс Фут, я не могу ждать ни минуты. — Он навис над ней и тряс авторучкой у нее перед носом. — У вас есть сорок восемь часов: в город приезжает Санта, и с этим я ничего не могу поделать. Эти ребята числятся в ваших ведомостях; вы сами только что это сказали. Окоченевшее тело Лолы Дакоты лежит в шести футах под землей.
Пока Сильвия слушала грохочущий голос Чэпмена, бумаги соскользнули у нее с колен на пол и разлетелись по всей комнате. Я помогала их собирать, а Майк продолжал перечислять свои требования. К двери она шла так неуверенно, что мне пришлось взять ее под руку и проводить до приемной.
— Когда ты вернешься в город? — спросил Майк, когда я подошла к столу. Я взглянула на календарь. Сегодня вторник, завтра — Рождество.
— В четверг, если, конечно, ты не хочешь, чтобы я изменила планы.
