двенадцати. Тиг получил дело утром. Потерпевшая позвонила в полицию из отделения первой помощи в Нью-Йоркском госпитале и сделала официальное заявление. Многие копы взяли отпуск на рождественскую неделю, а ведь случаев изнасилования не стало меньше. Хотя число уличных нападений сократилось, количество изнасилований, совершенных знакомыми, осталось прежним. На женщин чаще нападают знакомые мужчины, чем незнакомцы, — и это не общественное мнение, а официальный факт. Алкоголь же, питавший столько вечеринок в офисах и дома, только подливал масла в огонь.
— Привет, сержант. Как дела?
— Мы едва справляемся. Что за неделька! Все как с цепи сорвались.
— Где Тиг?
Сержант провел меня к маленькой кабинке в глубине отдела. Райнер и потерпевшая тихо беседовали. Он делал пометки, а она вспоминала подробности вчерашней ночи.
— Коринн, это Александра Купер, прокурор. Она может ответить на все ваши вопросы.
Не успела я сесть, как Коринн задала мне первый:
— Какое дело, по-вашему, у меня? То есть я не хочу проходить через все эти, как их, закавыки, если этому парню ничего не будет.
— Я постараюсь вам ответить, но сначала мне надо знать все, что произошло вчера вечером. Все детали.
— Вообще-то в этом и загвоздка. Я плохо помню вчерашнюю ночь. Я познакомилась с этим парнем на вечеринке. Сказал, что он певец. Поет с «Бэби Нэмзус».
— С кем? — И куда только катится рок-н-ролл?
— Сейчас они типа популярная группа. — Она почти не скрывала презрения к моему невежеству. — Короче, мы с ним выпили. Потом я помню только, как проснулась в его номере в отеле. Голая. Было десять утра. Такое могло произойти в одном случае — он силой заставил меня.
— Он вступал с вами в половую связь?
— А почему еще я, по-вашему, лежала голая в его постели? Должен был. Для того, чтобы это выяснить, я и отправилась в больницу.
— Давайте начнем с самого начала, Коринн. — Никого нельзя обвинить в изнасиловании только потому, что женщина высказала
— Врачи обнаружили что-нибудь важное? — спросила я Тига.
— Ничего.
— Разрывы, ссадины, изменение цвета, отеки?
Тиг отрицательно покачал головой.
Я попросила Коринн рассказать, где она учится или работает. Спросила о лекарствах, которые она принимала регулярно, выяснила, как часто и в каком количестве употребляла спиртное.
— Раньше случалось, что вы выпивали так много, что на следующий день ничего не помнили?
— Да. Время от времени такое происходит. Несколько раз у меня были еще провалы в памяти. Не совсем, конечно. Просто я сидела с друзьями, а на следующий день не могла вспомнить об этом. Мой врач говорит, что нельзя смешивать антидепрессанты с алкоголем, но обычно меня это не беспокоит… Я ничего не ела со вчерашнего вечера. Может кто-нибудь принести мне сэндвич?
— Конечно, — ответил Тиг. — Поблизости есть магазинчик, они доставляют еду. Еще на углу стоит палатка с хот-догами. Я могу сбегать и принести вам поесть. Что вы хотите?
Лицо Коринн перекосилось от отвращения.
— Вы имеете в виду эти нью-йоркские хот-доги, которые весь день плавают в грязной воде? Я не могу есть такую гадость.
Зато, глазом не моргнув, может пить какое-то месиво, не имея ни представления, из чего оно сделано или какое действие окажет в сочетании с лекарствами. Тиг вышел взять заказ для Коринн и кофе, чтобы нас всех подбодрить.
Коринн скрестила руки на столе и опустила на них голову.
— Расскажите мне о вечере. Все, что можете вспомнить, — попросила я.
Она познакомилась с Крейгом на вечеринке около полуночи, они друг другу понравились. Выпив несколько коктейлей с водкой и клюквенным соком, они отправились в бар где-то в районе 90-й Восточной улицы. Там она выпила «Опухоли Мозга». Может, три. Может, пять.
— Он приставал к вам?
— Типа, о чем вы?
— Он был заинтересован в вас физически, как вам казалось? Он прикасался к вам, целовал?
— О да. Мы танцевали, это я помню. Автомат играл музыку, и я попросила Крейга потанцевать со мной.
— Медленная или быстрая музыка?
— В основном медляки. Он целовал меня. Да.
— А вы? Вы его целовали?
— Разумеется. Знаю, знаю, что вы сейчас скажете. Но это не дает ему никакого права заниматься со мной сексом, особенно без презерватива.
— Вы не видели в баре никого из знакомых?
— Нет. Это он решал, куда пойти выпить. Я не знала там ни души.
— А с барменом вы разговаривали?
Коринн на минуту задумалась:
— Да. Вскоре после того, как мы немножко посидели, почти все посетители разошлись. Бармен с Крейгом долго о чем-то говорили — о кино, кажется. Им обоим нравились одни и те же фильмы. Фантастика. Я в ней не разбираюсь.
— Значит, если Тиг заедет туда сегодня вечером, бармен поможет восстановить события, которые вы не помните?
— Типа, что вы хотите этим сказать?
— Как вы оба вели себя по отношению друг к другу. Если вы говорили в его присутствии, он может вспомнить часть вашего разговора. Сколько напитков он подал вам, насколько вы были пьяны. Или какой тип физического взаимодействия имел место между вами и Крейгом. — Подчас бывает полезно напомнить свидетельнице, что мы можем побеседовать с другими людьми и с их помощью реконструировать то, что в своем пьяном угаре она не могла ясно вспомнить.
— Вы правда собираетесь поговорить с барменом?
— А вы не хотите? В конце концов, вы утверждаете, что пошли в номер Крейга против воли, вас туда отвели силой.
Она вытянула руку и снова положила на нее голову.
— А если он скажет вам, типа, что мы с Крейгом занимались сексом в самом баре?
— Это все равно не дает ему права принуждать вас к сексу или вступать с вами в половой контакт без вашего согласия. — Я воспользовалась ее же оружием: она применила его в самом начале, когда пыталась заставить меня действовать в соответствии с ее жалобой. Если Крейг вступил с ней в половую связь после того, как она вырубилась, мы могли доказать, что преступление действительно совершено.
— Да, но если бармен скажет вам, что мы уединились в мужском туалете? Как это отразится на моем деле?
— Зависит от того, что произошло в мужском туалете.
— Вы этого не одобрите. — Коринн уставилась в потолок над моей головой и помрачнела еще больше.
— Я никого не осуждаю. Изложите факты, а я скажу вам, есть ли у нас доказательства преступления.
— Но ведь это всего лишь мое слово против его? — захныкала она.
— Это все, что нам нужно, — ваше слово. Двадцать лет назад было иначе. Кроме свидетельств женщины, выдвинувшей обвинение, требовались другие доказательства. Но теперь изнасилование приравнено к любому другому преступлению. Ваши показания — ваши
