— Точно. — Марков улыбнулся. — Я знаю, как ты относишься к моей стране. Плохо относишься. Чего уж там — твой психологический портрет нам хорошо известен. Выслушай меня. Если скажешь уйти — я уйду. Мы расстанемся по-хорошему и больше никогда не увидимся. Максим Баймуратович, у правительства Соединённых Штатов к Вам нет НИКАКИХ… претензий. Вот. Возьмите.
Иван протянул Максиму плотный пластиковый конверт.
— Я выйду ненадолго. А вы откройте это.
Марков упруго поднялся и вышел из номера.
В конверте оказались две фотографии.
Руки дрожали, глаза заволокло влагой.
Ляля.
Она УЛЫБАЛАСЬ.
Она стояла на берегу моря, стройная и загорелая. И улыбалась, глядя прямо ему в глаза. Рядом, на песке, валялся надувной матрац. Надпись на обороте гласила.
'Гонолулу, апрель 2013'
На второй фотографии она была не одна. Там был… там был… доктор. Дядя Саша. Александр Владимирович. И КУРАТОР! Все трое непринуждённо устроившись, сидели на террасе на фоне моря. За столом. На столе была бутылка вина. У стола стоял мексиканец в сомбреро и с гитарой. Надпись на этом фото гласила.
'Санта-Барбара, апрель 2013'
'Япона мать!'
Голова у Максима онемела окончательно, мозг выключился и он 'завис'.
— Ваня! Заходи.
Максим шарился в мини-баре. Там была Кока-кола и лимонад. Спиртного не было никакого.
'Суки!'
— Рассказывай. И вели принести водки. Я не уйду.
Марков вздрогнул, словно его стегнули плетью и прошептал.
— Holy shit! Это правда.
Макс оторвался от своих поисков и с интересом уставился на американца.
— ЦРУ?
Иван замялся.
— Нет. Госдеп. Специальная служба.
— Что. Как. Откуда. — Максим показал на фото с куратором. — Объясни.
— Это генерал-лейтенант Архипов. Виктор Сергеевич. Он пришёл к нам три года назад вместе с доктором и этой девушкой, Лейлой. Он рассказал нам поразительные вещи. Разумеется, мы ему не поверили. Он показал нам видео. Показал карты. Показал записи. Доктор рассказал о Ходоках, а Лейла подтвердила, что ты исчезал. Мы не поверили снова, но решили проверить. И, сам понимаешь…
— Почему он предал?
Марков захохотал.
— Ну ты и тип! 'Предал'. Скажешь тоже. Человек шкуру свою спасал. И его. И её.
Палец американца тыкал в изображения дока и Лейлы.
— Поверь мне, я сам — русский, хоть моя семья уже четыре поколения в Штатах живёт, так вот — поверь мне. Мы, — Марков снова выделил это слово голосом. — Мы, русские, и там и здесь — все отличные люди. И страна эта мне нравится. Честно. И кухня тоже. Но ваша власть это… это… нечто умозатмевающее. Они как монголы. После них — хоть потоп. Вернее — выжженная земля.
Макс вызверился.
— Ваша, что ли лучше?
Иван совершенно серьёзно кивнул.
— Да. Лучше. Приезжай — посмотри.
— Какие вы добрые! — Сарказм выплёскивался из ушей.
Марков впервые проявил неудовольствие.
— Ну да. Если бы ты. Мог. Как Мать перебрасывать людей…
'ОНИ НЕ ЗНАЮТ!'
… тогда, скорее всего мы бы тебя уговаривали… эээ… более настойчиво. А так… Мне дали распоряжение просто тебе всё рассказать и помочь. В надежде, что, может быть, ты хоть немного поможешь нам. Добровольно. Сейчас мы ищем. Ищем Ходоков. Открыли лотерею для 'одарённых', - Иван скривился и едва сплюнул, — придурки толпами за грин-картой ломятся. Пока — пусто. Но мы ищем. И мы найдём. Есть наработки у вашего доктора. Сейчас, под видом повальной диспансеризации и медицинской реформы, прочёсывается ВСЁ население США и Канады. Всё это встало бюджету почти в триллион долларов, но дело того стоит. Мы найдём. Но с твоей помощью это будет быстрее.
'Они не знают, что я могу водить людей! Куратор, док и Лейла это скрыли! Опаньки!'
— Дальше рассказывай. — Макс прикрыл глаза и постарался скорчить кислую мину.
— Мы проверили информацию Архипова, как смогли. После твоего и сестры исчезновения ваш босс дал команду свернуть проект. Мы никого не нашли, хотя информации у нас — хоть отбавляй. Девяносто девять процентов, что они мертвы. Все триста человек, что обеспечивали проект 'Родина' на этой стороне.
Макс неверяще посмотрел на Ивана.
— А, аа… мои родители?
— О, не беспокойтесь. С ними всё в порядке. Они живут в закрытом военном городке под Москвой. Оба работают. Ваш отец, увы, дворник. Зато мама — воспитательница в детском саду. Вы можете им позвонить, их номер телефона я вам дам.
Максим дёрнулся.
'Стоп. Не торопись'
— В общем, в историю с параллельным миром мы не поверили, но уровень секретности нас заинтересовал. Как мы ни пытались получить дополнительные данные, кроме тех, что предоставил перебежчик, у нас ничего не вышло. Как видишь, я полностью с тобой откровенен.
Максим хлебнул водки, принесённой здоровенным амбалом и устало прикрыл глаза.
— И что теперь?
— Макс! — Марков выпучил глаза. — Ты так ничего и не понял? Не спрашивай меня. Решай всё сам. Ты свободный человек!
'Где-то тут собака порылась'
— А где 'но'?
— Нету.
— Врёшь.
Марков усмехнулся.
— Зуб даю. Паспорт настоящий. Деньги настоящие. Это подарок. Живи. Радуйся. Гостиница оплачена на три недели вперёд.
— Иди отсюда. Стой. Телефон родителей оставь. И Лейлы.
Хлопнула дверь. Макс вздрогнул и схватился за голову.
'Почему всё так? Свои тебя ни в грош не ставят, измываются, как хотят, потом списывают и сливают, а враги — в десну целуют?'
Максима мутило. И от водки и от новостей. Разумеется, родителям звонить он не стал. Учёный уже. Что такое Российская ГОСУДАРСТВЕННАЯ машина он уже понял.
'Или убьют или снова… подсадят'
