– А это чего было?
Маляренко показал на сгоревшее здание. Характерные контуры дома угадывались сразу. Но материал… степень готовности… дом в таком состоянии простоять тысячу триста лет не мог. Ну никак.
– А це татары молельню зробылы.
– Вы сожгли?
– Ни!
Председатель так выразительно пошёл в отказ, что Маляренко понял – именно этот дядька всё и спалил.
– Понятно. И где они?
Мужик снова перешёл на чистый русский
– Уехали. Бросили всё и уехали.
Иван посмотрел на здание, на громадные пустыри вокруг, на далёкие дома колхоза и в голове щёлкнуло.
– А телефончик хозяина этого безобразия у тебя есть?
Через два дня Иван Маляренко стал счастливым обладателем недвижимого имущества в автономной республике Крым.
– Дима, а что ты насчёт Маляренко думаешь?
– Ты босс – тебе решать.
– ДИМА!
– Да чёрт его знает, Олежка. Вроде нормальный мужик… если бы не он – то… сам понимаешь.
– Понимаю. Антон. Ты что скажешь?
– Ты же ему пообещал!
В голосе младшего брата было столько искреннего изумления! Его брат… самый умный и честный… ХОЧЕТ ОБМАНУТЬ человека, который столько для них сделал!
Олег прочёл все мысли на лице Антона и горько усмехнулся.
– За детей мне страшно, Тошка. Очень страшно. Иван НЕ ЗНАЕТ, на каких местах при посадке погибли пассажиры. А на каких – были тяжело ранены. Так что это – рулетка. А даже если мы успешно сядем, нет никаких гарантий, что мы сможем забрать наш багаж и выбраться на север. Подальше от берега и банды Доброго. А вмешиваться мы не можем – я Ивану пообещал не менять события в его жизни.
Пятаков глухо матюгнулся и склонился над атласом северного причерноморья. Береговая линия на этой карте сильно отличалась от той, что он привык видеть.
– Самолёты, приблизительно, сядут вот здесь. На северо-запад от нас живёт этот, Спиридонов. Иван попросил ему на глаза не показываться. Как минимум, семь лет. Значит так, заранее бронируем авиабилеты. Приезжаем поодиночке и проходим контроль так аккуратно, чтобы самолёт вылетел точно по расписанию.
Шабельский вздохнул.
– А там видно будет. Антошка – на тебе багаж. Полный туристический набор. И узнай, можно ли в багаж сдать велосипеды и холодное оружие. Дима, на тебе – закладка ДЛЯ НАС. Примерно вот здесь место подберите.
Палец босса показал в пустоту между Мариуполем и Мелитополем.
– До Днепра тут километров сто. Какая бы ни была там пустыня – на велосипедах доберёмся.
В том, что несмотря ни на какие природные катаклизмы Днепр останется на своём месте, Олег был свято уверен.
– Таким образом, мы имеем следующую картину, – Андрей Викторович, двадцатитрёхлетний аспирант из Новосибирска, нервно поправлял очки и заикался в два раза больше обычного. – Таким образом, картина получается следующая. Нам так и не удалось установить, из чего изготовлен 'предмет', но мы достаточно легко смогли снять с него массу параметров.
Аспирант щёлкнул переключателем и на белой стене возник новый график.
Маляренко, оба Шабельских и Пятаков тихо выдохнули – изображение было сделано, что называется, для дураков. Серым контуром был заштрихован сам 'пробойник', а вокруг него яркими красными и жёлтыми пиками топорщились линии 'колючек'.
– Само 'тело' очень индифферентно. Оно не реагирует ни на что, за исключением электричества. А вот эти 'пики'…
Андрей торжествующе посмотрел на своих заказчиков, которые его УЖЕ озолотили и которых он искренне считал тупыми.
– … они как… ну представьте себе, что к живому дереву или к куску глины ПРИВАРИЛИ, скажем, кусок титана. Или стекла. Эти точки на 'теле' – они абсолютно другие!
Аспирант замолк, ожидая аплодисментов, но дождался только 'короче, Склифософский' от самого великовозрастного мужчины с диким выражением в глазах.
– Да. Вот эта, эта и эта точка – переменны. Они меняют направление 'пиков' в зависимости от места расположения 'тела'. Я летал в Астрахань и в Новосибирск. 'Пики' работают как компас, но показывают не на северный полюс, а куда то в район Турции.
– Чёрное море?
Братья переглянулись. Рассказ Ивана начинал подтверждаться на научном уровне.
– Да. Примерно.
– А этот 'пик'?
Незнакомый Андрею мужчина властно прервал доклад учёного, указав на самый большой хвост, исходивший от серого тела 'пробойника'.
– А эта штука всегда постоянная. Она не меняет ни ориентацию в пространстве, ни своё значение.
– Ясно.
Андрей скривился.
'Чего тебе ясно?'
Если бы аспирант мог знать, о чём в эту секунду подумал неизвестный ему мужчина – он бы сошёл с ума. Иван Маляренко, хоть и не был учёным – суть уловил на лету. Три как попало 'пришитых' точки – это 'ГДЕ'. Длинный неизменный хвост – 'КОГДА'. А 'тело' – это 'ЧТО'.
Наводка, судя по всему, к 'морковке' была пришита намертво.
Когда Иван увидел, во что превратилась вялая 'морковка', которую он подарил для исследований Антохе, он не поверил своим глазам.
Эта штука явно уменьшилась в размерах и снова начала походить на карандаш.
Ваня немедленно вспотел и залпом выхлебал бутылку минералки. Еле высидев вступление малолетнего умника, Маляренко взял разговор в свои руки.
– Как вы её зарядили?
Аспирант поперхнулся.
– Да мы её и не заряжали. Она сама…
Шабельский нервно хохотнул. Выяснилось, что при помещении артефакта под электрическое напряжение, 'морковка' начинала сосать энергию в диком количестве.
Олег прокашлялся.
– Они два раза тут свет вырубали. Сначала весь город на сутки. А потом весь район обесточили.
Андрей закивал.
– Да. И после этого вес увеличился на три грамма, а размер уменьшился на два миллиметра! Я не очень понимаю из-за чего это произошло, но…
– Короче, Склифософский!
Снова захотелось пить. Ваня и представить себе не мог, что эта штука не испортилась. Что она ЕЩЁ ЖИВА!
– В общем, я думаю, что, если бы у меня был источник энергии, сопоставимый с мощностью молнии, то я
