пожеланиями Эммы. Так как с рождения Хэйдена прошло уже семь лет, она перестала надеяться на то, что у них будут еще дети.
– Ты уверена?
– Милая, я знаю, как ты любишь Хэйдена. Думаю, он будет не против делить тебя с кем-то еще. – Эмма обхватила руками шею Кейн и медленно ее поцеловала.
Через неделю, во время дня рожденья Мари, она собиралась преподнести Кейн свой особенный подарок. Она бы сделала это и сейчас, но то, что Кейн начала делать с ее телом, лишало ее возможности говорить.
Их любовь помогла им создать новую жизнь. Второй ребенок был ее подарком Кейн и самой себе.
Это был последний раз, когда они занимались любовью, и Эмма только случайно не рассказала Кейн о своей беременности. Когда она убила своего двоюродного брата, Эмма забрала с собой то, что они создали вместе. А теперь пора забрать и Хэйдена.
Если ему дать время, он поймет, почему она ушла от них, и почему она так поступает сейчас. Кейн отпустит мальчика и не попытается забрать у нее Ханну только, если она будет где-то, откуда не сможет до них добраться. Но желание быть рядом с Кейн, прикасаться к ней, не умерло в Эмме. И за последние два дня оно только усилилось.
– Эй, о чем ты задумалась? – Смех Мэдди прервал поток воспоминаний и заставил ее покраснеть.
– Ну ладно. Я, наверно, слишком юна, чтобы знать про это, а уж она – точно слишком мала. – Мэдди поставила Ханну на пол, и девочка побежала к маме.
– Привет, милая. Ты хорошо себя вела? – Эмма подняла девочку и обняла ее.
– Я без тебя скучаю, мама.
– Милая, мама тоже без тебя очень скучает.
Все утро Ханна показывала маме картинки, которые нарисовала за эти несколько дней. Она пыталась бороться со сном, когда наступил тихий час, и Эмма понимала, что она боится, что мама уйдет, когда она будет спать. Она качала ее и пела колыбельную, пока девочка не уснула. Потом Эмма долго смотрела, как она спит.
Мэдди прервала ее мысли, осторожно спросив:
– Эмма, что будет, если Кейн узнает о Ханне?
– Это невозможно. – Она еще раз поцеловала Ханну в щечку, и пошла вниз вместе с Мэдди.
– Эмма, я не спрашиваю, случится ли это. Я спрашиваю, что будет, если она узнает. Я беспокоюсь о тебе, и хочу знать, к чему стоит подготовиться.
Эмма взяла предложенную чашку кофе и задумалась над ответом. Если Кейн узнает, она сделает что-то непредсказуемое.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. В Кейн как будто два разных человека. Я полюбила одного, а второй напугал меня так, что я сбежала.
– А вдруг ты потеряешь Ханну?
– Если бы мы были в Луизиане, у меня вообще не было бы никаких шансов. Поэтому я здесь. Кейн влиятельна, но даже у ее влияния есть границы. По крайней мере, я на это надеюсь.
Мэдди сжала руку Эммы.
– Я хочу, чтобы ты была осторожна, Эмма. У меня плохое предчувствие. Делай то, что нужно, и не беспокойся о Ханне. Мы о ней позаботимся.
Эмма улыбнулась.
– Я знаю. Не беспокойся слишком много. У Кайла все под контролем.
– Как Хэйден?
Когда она подумала о нем, будто луч солнца осветил комнату.
– Мэдди, ты не поверишь, он стал таким взрослым. Он совсем как Кейн – высокий, умный. Когда мы разговариваем, мне постоянно приходится напоминать себе, что ему только одиннадцать. Сначала нам было тяжело, но мне кажется, мы продвинулись. Больше всего меня удивила Кейн. Я не смогла бы провести с ним столько времени, если бы она его не уговорила. Она хорошая мать.
– Ты говоришь, как влюбленная женщина. Ты уверена в том, что ты делаешь? Еще не поздно передумать.
– Нет, теперь пути назад нет. Когда-то Кейн могла простить мне все… но этого, – она посмотрела на ступеньки, ведущие вверх, – этого она мне не простит.
Глава восемнадцатая
– Ну как, готов отправиться домой через пару дней? – Кейн и Хэйден сидели за тем же столиком, за которым она вчера обедала с Россом.
Это кафе в Хэйвуде было как будто из прошлого. Дубовые полы, исхоженные множеством ног, нуждались в ремонте, столы цвета авокадо были выцветшими, пусть и чистыми. Финальным штрихом был гофрированный фартук на официантке.
Кейн проигнорировала ностальгию, которую вызывало в ней кафе, и внимательно посмотрела на сына, на лице которого явственно проступал гнев.
– Я готов ехать прямо сейчас. Я не понимаю, почему нам нужно оставаться здесь дольше.
– Хэйден, что-то не так? Только не говори, что ничего. Я вижу, что тебя что-то гложет. – Кейн пощекотала его, прикоснувшись к голове, и он улыбнулся.
– Понимаешь, я много гулял с Эммой.
– Да, и что тут такого? Я знаю, что ты злишься на нее, но думаю, что ты все-таки хотел ее увидеть. Это нормально, сынок. То, что ты это чувствуешь, не обижает меня. Хорошо это или плохо, но Эмма твоя мать, и она по-своему любит тебя. Она подарила тебе жизнь. Это многого стоит, Хэйден.
– Просто она никогда не отвечает на вопросы прямо. Я пытаюсь узнать ее, как ты и сказала, но она как будто не очень хочет говорить со мной. Она относится ко мне не так, как ты. Я понимаю, что я еще ребенок, но это же не значит, что у меня нет мозгов.
– Хочешь, чтобы я поговорила с ней?
Этого Хэйден хотел меньше всего. Если Кейн будет постоянно решать за него все проблемы, она не сможет доверять ему дела.
– Нет, я попробую еще раз.
– Хороший ответ. Ты растешь быстрее, чем я думала.
Его губы растянулись в неподдельной улыбке. Похвала от матери была для него самым важным в жизни.
– Спасибо, мама.
– Хочешь прогуляться со мной, или тебе это уже надоело?
– Ты собираешься говорить со мной о своих чувствах и о том, что я должен чаще играть с детьми моего возраста?
Это саркастичное высказывание дало Кейн представление о том, как они с Эммой проводили время.
– Нет. Я хочу пойти к Рою и удостовериться в том, что у твоего дедушки все готово к зиме. Я не хочу, чтобы он продавал свою… – Кейн попыталась найти нужное слово.
– Что, землю?
– Нет, я собиралась сказать «стаю», но это слово, кажется, не подходит к коровам. Стадо.
– Ты смотришь на человека, у которого аллергия на физический труд, – пошутил Хэйден. На самом деле, ему больше всего понравилось проводить время с Россом. Дед говорил о разных вещах не просто, чтобы занять время, а потому что считал, что Хэйден должен что-то знать о другой части его семьи. Росс, казалось, ничего не ждал от Хэйдена, и тот открывался ему.
– Когда будем дома, напомни, чтобы я купила тебе топор. Отныне ты будешь колоть дрова для камина. – Они оба засмеялись и встали.
К ним подбежала официантка и спросила, не налить ли Кейн еще чашку кофе. Она еще не видела таких чаевых – постоянные посетители были не слишком богаты. После того как Кейн зашла сюда два раза, новые туфли, на которые она давно копила, стали реальностью.
– Хорошего дня, – сказала Кейн, надевая шляпу.
– Завтра будет наше фирменное блюдо, свиная отбивная, если вам это интересно.
– Как насчет того, чтобы наделать их побольше, а я приведу всю свою команду на ланч?
