– Нет, конечно. Ты обещал мне Север.
– Тогда придется еще немного поплавать.
– Теперь я могу. Океан не такой уж жуткий. Но в следующий раз, если тебе вздумается меня куда-то потащить, позаботься об отдельной каюте. Хотя бы о двухместном «ящике для лис».
– Договорились. – Квазимодо подкатился поближе, погладил возлюбленную по впалому горячему животу.
Лиска заурчала.
– Ты знаешь, что ты очень красивая? – прошептал вор.
– Я знаю, что ты врешь. Но все равно приятно. И вообще я буду стараться быть красивой. Насколько это возможно.
– Очень возможно. Я бы сказал – это уже так и есть.
– Врун. У меня краска с волос смылась. Руки как копыта мозольные. И серебро я давно сняла.
– За весла – прости. Я не знал, что так получится.
– Заткнись. На «Голове» лучше, чем с капитаном Кехтом. И не вечно же мы будем грести? Я стану леди. Ква, мне Бонга рассказывала, что в Глоре дамы удаляют все волосы на теле. Это правда?
– Не совсем. Многие кое-что оставляют на голове.
– Не зли меня. Я не про голову говорю.
– Да, есть такой благородный обычай. Только не сильно много об этом думай. У тебя на редкость красивый мех. И когда ты на четырех ногах, и так…
– Я всегда знала, что ты со странностями. В смысле – извращенец. Нет уж, раз я бываю совсем не женщиной, то в другое время я должна быть настоящей леди.
– Ты леди с тех пор, как я тебя знаю.
– Не возражай. Тебе денег жалко?
Квазимодо хихикнул:
– Мы лежим здесь даже без плаща. Из одежды – сплошная рвань. А ты спрашиваешь, жалко ли мне денег? Монеты – единственное, что болтается в наших мешках. Вон Ныр из них уже грузила делает.
– Говорят, Глор – большой город. Я собираюсь сделать тебе одолжение и слегка разгрузить твой мешок. Как называются те заведения, где полно горячей воды и умеют срезать мозоли?
– Городские бани. Там еще можно купить девушку или молодого парня.
– Вот-вот, именно то, что необходимо лисе, пересекшей океан. А бесплатно парня мне нельзя?
Они снова целовались. Жадность возвращалась.
– Постой, – прошептал вор, дотянулся до своих ветхих штанов.
Теа заурчала, когда теплые шарики принялись кататься по ее возбужденной груди. Схватила руку вора, отобрала жемчужины:
– Это из-за них вас чуть не забрали на дно?
– Угу, там были жемчужины с кулак величиной.
– Красивые. – Лиска посмотрела сквозь жемчужину на луну. – Там кровь?
– Нам с Лягушкой так показалось.
– Кровь – это хорошо. – Теа высыпала жемчужины на скомканную рубашку. – Только кровь потом. И леди – тоже потом. Я слишком долго не чувствовала себя настоящей сукой. Иди-ка сюда, Полумордый, если не боишься…
Вор спал, а хвостатая тень носилось между кустов вокруг, впитывая запахи незнакомой земли, вспрыгивая на торчащие из травы камни, озирая лежащее внизу море и наслаждаясь твердой землей под лапами.
Охота удалась. Круторогая коза уже отошла в мир иной, где нет коварных стрел, прилетающих непонятно откуда.
– Мне нужен еще один нож, – задумчиво сказала Теа, стоя над козой и играя узким лезвием своего ножа-стилета. – Этим хорошо щекотать мужчин, но заниматься по хозяйству неудобно. Только попробуй сказать, что в семье достаточно одного ножа для свежевания. То у тебя на баню денег нет, то не хватает на нужные в хозяйстве вещи.
Вор обнял ее сзади:
– В Глоре я куплю тебе целую оружейную лавку. И скобяную.
– Хвастун. – Лиска слегка двинула возлюбленного локтем и принялась за дело. Вор отошел, по опыту зная, что со свежеванием добычи Теа умеет виртуозно справляться и без его помощи.
Утро, хмурое и свежее, уже вовсю захватило крутые склоны. Свистел в ушах свежий ветер. Смутно ощутимое солнце залило простор моря серым ярким светом. Даже здесь чувствовалась осень. В Глоре люди, должно быть, уже достают из сундуков куртки.
Квазимодо взволнованно вытер рот. Вот демоны тебя забери, один глаз – и тот видеть перестал.
За дальним мысом от берега удалялся парус.
– Теа!
Рыжая, уже с луком, мгновенно оказалась рядом.
– Видишь?
– Вижу, – мрачно согласилась лиска.
– Ну и?
– Что «ну»? Он, чтоб ему все пообрывало. Это «Высокий».
– Детка, нужно быстро, – пробормотал вор.
Теа застонала:
– Ведь два дня еще…
– Нужно бежать.
– Козу не оставлю!
Изгиб тропинки Теа срезала, спрыгнула с высоты на галечный пляж, метнулась к драккару.
Ныр с удобством, как в кресле, устроившийся на прибрежных камнях и успевший натаскать кучку мелкой, но жутко вкусной головастой рыбешки, подпрыгнул.
– Что такое?!
– Видели «Высокий». Уходит на северо-восток. Поднимай всех.
От хижин уже спускались заспанные моряки.
– А Полумордый где?
– Мясо тащит. – Теа махнула луком. – Собирайтесь. Уйдет от нас Кехт.
Когда Квазимодо, задыхаясь, с тушей на плечах рысцой скатился на берег, лодка ждала только его.
– Что ты тащишься, как будто буйвола завалил? – азартно заорал Ныр. – «Высокий» ждать не будет…
И снова все началось сначала. «Высокого» успели ухватить за хвост, и теперь парус когга день за днем маячил впереди. Ветер благоприятствовал погоне, и драккар не отставал от старшего собрата. Часто приходилось садиться на весла, но пока удавалось и ночью, и в туман не терять «Высокого». Дважды корабли попадали в шторм, драккар успевал подойти почти вплотную к коггу и держался как упорная пиявка. Неизвестно, что думал по этому поводу капитан Кехт, но оторваться «Высокий» так и не попытался.
Жесткое козлиное мясо давно кончилось. Рыба в шторм ловилась плохо. Почти непрерывные дожди становились все прохладнее и заставляли уже без особого отвращения вспоминать о пекле Желтого берега.
Квазимодо смотрел, как ворочает длинное весло мокрая и еще больше похудевшая Теа, и понимал, что значит «сердце кровью обливается». Но рыжая улыбалась, над чем-то смеялась вместе с такой же исхудавшей и помолодевшей Бонгой. Нелегко приходилось всем. Лишь Ныр искренне был увлечен путешествием. Так далеко на север, похоже, не забирался ни один фуа. Ныряльщик разглядывал и обнюхивал незнакомых пойманных рыб, удивлялся невиданным цветам моря и неба. И радовался главному – у него перестало сводить ногу. Правда, обе ноги начали мерзнуть, но в новых ощущениях Ныр еще до конца не разобрался.
