труда. В итоге лагерь до утра «прикрывала» вырвавшаяся на свободу лиска. Неизвестно, что по этому поводу думали возчики, но утром отряд позавтракал и тронулся в путь в натянутом молчании.
Пять дней дороги миновали без особых приключений. Маленький караван втянулся в походную жизнь и двигался довольно быстро. Ночлеги проходили спокойно, без незваных гостей. Теа потом до полудня дремала на повозке, но к этому даже Крот уже относился равнодушно. Отвыкшая от седла задница Квазимодо потихоньку вспомнила нелегкую науку верховой езды. Ныр тоже вполне сдружился со своей гнедой кобылкой. Великий Дракон с удовольствием лопал дикие, сморщенные ночными заморозками сливы, что в изобилии росли вдоль дороги. Следовало торопиться – вместе со сливами морщилась и погода, каждое утро оказывалось чуть прохладнее предыдущего.
В Новый Конгер путники вошли в первой половине дня. Задерживаться не собирались. Остановившись на постоялом дворе, Квазимодо и фуа отправились за теплой одеждой, Теа ушла прицениваться к овсу. Денег оставалось в обрез, а следовало еще расплатиться с возчиками. Когда нагруженные теплыми вещами друзья вернулись на постоялый двор, их в одиночестве ждал долговязый Бат.
– А где смельчак наш? – удивился Квазимодо.
– Так он решил в город податься и вас больше не беспокоить. Говорит – денег вы все равно не заплатите, а ножом по горлу от коварных дарков ему получать не хочется. Очень его молодая госпожа беспокоила.
– А тебя, значит, не беспокоила? Или тебе денег жалко?
– Как же, спал первые ночи с опаской. Да только смотрю – просыпаюсь каждое утро. Значит – жить можно. А деньги – кому они лишние? Я вот что хотел узнать, господин Квазимодо, – вам возчик больше не нужен? Я, если что, могу и ось подремонтировать, и спицы новые в колесо поставить. И если со сбруей чего – тоже могу. У вас людей немного – я в дороге лишним не буду.
Квазимодо посмотрел на фуа. Ныр пожал плечами – почему бы и нет, долговязый мужик казался вполне надежным спутником. И с руками у него все в порядке, и при появлении разбойничков за топор не побоялся взяться.
– Мы-то тебя взять можем, – сказал Квазимодо. – Только у нас сейчас с деньгами не очень хорошо. Да и идем мы в даль немереную.
– Так и мне на Север посмотреть охота. Говорят, там жизнь попроще да посвободнее. В Глоре мне держаться особо не за что. Что ж не прогуляться-то в далекие края? А насчет денег – вы мне пока долю Крота заплатите. А потом расторгуетесь – рассчитаемся.
– Когда это еще будет. А ты, случаем, не беглый, что так легко за горы идешь?
– Боги миловали. Никогда никому должен не был. Домик у меня в Глоре имеется, за Старым валом. Только прискучило мне там. Неплохо бы мир посмотреть, пока ноги носят.
– Понятно. Я с женой посоветуюсь, принята у нас такая странность – все сообща решать.
Бат посмотрел непонятно и грустно:
– Как скажете, господин Квазимодо.
Пришла сердитая, вдоволь наторговавшаяся Теа. На вопрос насчет возчика что-то тявкнула – надо думать, согласие, тут же взяла Ныра с Батом, повозку и ушла грузить овес. Квазимодо рассчитался с хозяином постоялого двора, и скоро маленький караван выступил в путь.
Тянулась малолюдная дорога. Давно остались позади плодовые сады, быстро теряющие листву, и клочки опустевших полей. Еще изредка попадались настороженные хутора, дерущие за приют со случайных гостей втридорога. Ночевать там не останавливались. О маршруте Квазимодо имел неплохое представление, и путники заблаговременно потратили деньги на пополнение съестных припасов в придорожном трактирчике. Теперь серебра оставалось только на уплату таможенного сбора на Севере. Если, конечно, маленькому каравану туда посчастливится добраться. Пока все шло хорошо, только слишком медленно. Теа и Ныр поочередно правили второй повозкой. Бат, оказавшийся даже полезнее, чем ожидалось, взял на себя основную заботу по добыче топлива. Оказалось, что долговязый возчик знает уйму глорских песен. Большую часть их сам вор сроду не слышал. Теа слушала благосклонно. Вообще лиска была настроена благодушно, почти не рычала, возможно, потому что волосы ее перестали менять цвет. Черная, с коричневым отливом густота шла девушке. Квазимодо весьма скучал по уединенной комнате с хорошей кроватью. Быстро к роскоши привыкаешь. Лиска наслаждалась ночной свободой, вор составлял ей компанию, провожая в темные пустоши. Трава под ногами уже похрустывала от морозца. Ныр не уставал удивляться прозрачному бледно-синему небу и ветру, несущему дыхание льда.
На горизонте встали туманные очертания гор. Возвышенности с белыми шапками еще таяли в дымке, разглядеть их было трудно. Пока горы казались бесконечными чудовищно большими холмами. В настоящих горах не бывал никто из маленького отряда. Ныр рассказывал о скальной гряде, которую пришлось перевалить в составе отряда сотника Глири, Теа пересказывала воспоминания покойного дяди, когда-то вроде бы бывавшего в больших горах, Бат щедро делился байками, принесенными в Глор бывалыми путешественниками. Квазимодо помалкивал – судя по относительно достоверным сведениям, полученным по купеческой линии, радоваться горам совершенно не стоило. Кроме того, вор вспоминал рассказы друзей леди Катрин. Они-то точно когда-то проходили по этой дороге. И Энгус, и даже невозмутимая Блоод вспоминали о высотных перевалах с прямо-таки трепетным уважением. Будет нелегко.
Однажды утром Квазимодо проснулся и сразу увидел фуа, сидящего на корточках и трогающего траву. Трава стала белой. Изморозь превратила окружающий мир в сверкающий ковер, перечеркнутый двойной колеей дороги. Уставшая Теа сладко спала под теплым плащом. Вор выполз из уютного гнездышка, подошел к ныряльщику.
– Это и есть снег? – поинтересовался фуа.
– Нет. Снег сыплется, как крупа, и песком покрывает все вокруг. Его бывает много. В Глоре он иногда засыпает улицы так, что его приходится скрести лопатами.
– Там впереди его будет гораздо больше, – сказал Бат, поспешно разводя огонь. – Возможно, нам нужны будут такие специальные штуки, что надевают на ноги – по снегу ходить.
– Насчет снегоступов не знаю. – Вор сунул мерзнущие руки под куртку. – Я не слыхал, чтобы их надевали лошадям. А вот две лопаты мы везем. Вполне возможно, они нам пригодятся…
Проснувшаяся Теа среагировала на изменивший краски мир слабо. Пожала плечами и сказала, что вроде бы где-то такое видела. Квазимодо остался в недоумении, но расспрашивать не стал.
Впрочем, стоило солнцу подняться чуть выше, и иней исчез. Днем пришлось расстегнуть одежду и даже останавливаться у ручейка для пополнения запаса воды. Фуа вечно опасался помереть от жажды. Квазимодо не уставал торопить друзей. Осень могла кончиться внезапно.
Миновали последний пост стражи. В сложенном из камней небольшом укреплении дымила труба. Два десятка воинов в полном составе вывалили смотреть на последний в этом году караван. Десятник сообщил, что предыдущий караван отправился в горы почти двадцать дней назад. Перевалы, даже ближние, уже закрылись. Наверняка господину купцу, да еще с такой малочисленной командой, придется возвращаться. Квазимодо кивал, соглашался, но все-таки решил попробовать. Вряд ли десятник знает, что там в действительности делается на перевалах, но вот то, что воины даже не попытались взять обычные «выездные», вора порядком насторожило. Неужели действительно опоздали с выходом из Глора?
Квазимодо снова подгонял друзей, пока лиска не стала ворчать насчет того, что сам Полумордый может хоть бежать вперед на своих кривых ногах, но лошадей загонять раньше времени совершенно незачем.
Вечером путешественники обнаружили, что скучные безлесные холмы вокруг уже не что иное, как подошва горной цепи. Глядя на меркнущие в свете заката пики вершин, стоило задуматься. Квазимодо чувствовал себя порядком подавленным. Одно дело знать, что горы «бесконечно велики», другое – начать догадываться, что это обозначает на самом деле.
После ужина Квазимодо поинтересовался у Бата, не считает ли возчик, что уже достаточно повидал нового, и не готов ли подумать о возвращении в Глор. Возчик посмотрел на высящиеся под звездами громады, почесал в кудлатом затылке, повторил свое «ну да, ну да», и сказал, что домой он не торопится и с интересом поглядит, как живут люди за горами. Лиска и Ныр высказали одобрение такому смелому решению, Квазимодо про себя подумал, что каждый имеет право решать, где и как ему подохнуть.
Теа мельком глянула на вора и отправилась в темноту. Квазимодо пробурчал, что нужно осмотреть
