капризу природы они образовали весьма удобную лестницу.
Так зачем все же его животное выглядывало наружу, а потом, быстро захлопнув крышку, затаилось? Неужели все существа на этой планете только тем и занимаются, что постоянно бродят и чего-то выжидают? Чего же?
Джерри почувствовал, в подконтрольном ему животном внезапно вспыхнувшее стремление непременно подняться по лестнице к свету. Но одновременно в нем возникло и острое контрпобуждение
Норкрисс быстро классифицировал эту ошибку сигналов в антропоморфических терминах. То был очевидный мощный позыв к безумию и полному отключению от реальности. Это было сродни той тяге к саморазрушению, которая толкает людей переступать край пропасти или бросаться с перрона под поезд метро. Неодолимый зов самоликвидироваться, который мгновенно и панически охватывает тебя и тут же отпускает…
Но животное слишком быстро подняло и опустило люк, чтобы суметь за это время что-то рассмотреть снаружи. Может быть, оно слушало? Джерри осторожно, уровень за уровнем, стал ослаблять свой контроль над ним, намереваясь проследить логику поведения изучаемого им существа в его естественном состоянии.
Оно тут же, встав на цыпочки, приподняло люк.
Золотисто-зеленое световое буйство, сразу же прорвавшееся в подземелье, заставило животное часто заморгать. Оправившись от резкого света, оно выпрямилось на своих крепких задних лапах и вскарабкавшись по “лестнице”, высунулось наружу на уровне травы у трапа. И в этот момент Джерри заслышал чью-то мягкую поступь, которая, судя по всему, и взбудоражила его “хозяина”. Вскоре он понял и причину происходящего.
Неподалеку от его убежища из другой норы выполз на коричневый грунт собрат его медведеобразного существа и обреченно направился сквозь строй могучих деревьев в пятнистую желтизну света, к чему-то принюхиваясь и поскуливая.
Было совершенно очевидно, что в нем одержал верх тот могучий маниакальный порыв к саморазрушению, который испытала на себе, но сумела преодолеть и та особь, с которой Джерри находился сейчас в Контакте. В сельве даже воздух звенел от сорокаградусной жары. Но этот своеобразный медведь- шатун
Джерри неожиданно заметил, что окрест из колодцев одна за другой стали появляться любопытствующие морды других аналогичных существ.
Атмосфера наэлектризовалась, как перед грозой. Она напоминала момент спуска курка пистолета, когда палец медленно, но неизбежно приближается к роковому выстрелу…
Мягкие шаги животного напомнили Джерри, что он уже встречался с чем-то подобным. Порывшись в памяти, зоолог вспомнил, что это происходило, когда он находился в теле кузнечика. Неужели все эти насекомые, молчаливо и настороженно притаившиеся на ветвях могучих деревьев, поджидали медведей? С какой, спрашивается, целью?
“Хозяин” Джерри, ухватившись за корень, приподнялся еще выше. И зоолог увидел тогда, куда собственно направлялся тот, другой медведь, дрожа всем телом, сложившись вдвое и скуля все громче и жалостливей.
На высоте пяти футов над бурой пористой почвой джунглей в сиянии изумрудной зелени виднелось нечто вроде раздувшегося мешка серовато-желтого цвета, болтавшегося на конце длинной лианы. Поверхность этого бурдюка поблескивала выступившей росой, смешавшейся с сочившейся из него жидкостью. Исходивший от него резкий запах одновременно неудержимо тянул к себе и повелительно отталкивал, был столь же резок и густ, как от груды разложившихся роз. Он вызывал органическое отвращение, неодолимо в то же время завораживая, раздражал слизистую оболочку носа и живительно действовал на легкие.
Именно к этой непристойности так целеустремленно тянулось то медведеобразное существо, за которым наблюдал Норкрисс. Но страха в глазах твари теперь уже не было. Они словно остекленели, застыв от призывного запаха. Движения замедлились. Казалось, он вошел в транс. Животное вздыбилось на своих мощных задних лапах и слегка шлепнуло по этому бурдючного вида предмету, отлетевшему как маятник в сторону на конце длинной зеленой лианы. Когда тот вновь качнулся к нему, медведь двинул посильнее, отбросив раздувшийся мешок в другом направлении. Джерри словно загипнотизировали. А странный предмет теперь уже качелями стремительно взлетал вверх-вниз. Бледно-розовое существо в каком-то угаре безумно колотило по нему лапами, извиваясь в то же время всем телом в сумасшедшем ритуальном танце в такт с этими колебаниями.
И тут Джерри подметил, что лиана бурдюка отличается от тех, что встречаются на Земле. Те использовали деревья в качестве шпалер, в то время как эта являлась продолжением одной из ветвей дерева. Точно такими же были и все остальные лианы, свисавшие с зеленого потолка.
Звук чего-то с треском лопнувшего вновь привлек внимание Джерри к медведю-тяжеловесу и вздувшемуся мешку.
Но теперь в боку курдюка зияла прореха. Из нее сплошной струей сыпались мельчайшие зеленые волоконца, как будто кто-то вытряхивал из бумажного пакета кучу пружинок от часов. Падая на податливый бурый перегной, они весело подпрыгивали, виляли, трепыхались. Но в то же самое время они быстренько преобразовывались во вполне конкретную форму, которую Джерри тут же распознал: то были его давние знакомые - существа-кузнечики, но в мини-исполнении. Они во всем походили на своих взрослых сородичей, но были в три раза меньше по размерам.
Тем временем не лишенные до настоящего времени определенного изящества движения медведя сменились буквальным беснованием. И когда последняя из этих вертлявых штучек вывалилась из растительного кокона, повела своими белыми крылышками, подсушивая их, а затем взлетела, из его глотки вырвался пронзительный вопль ужаса.
И было от чего!
Как только последний мини-кузнечик растворился где-то в гуще зеленой кроны дерева, на бледно- розовую тушу медведя с деревьев обрушилось темно-зеленое облако.
Пришел конец долготерпению взрослых кузнечиков. Они тысячами облепили медведя, который в полном отчаянии судорожно отбивался, как мог, от них, пока не превратился в грубую позеленевшую карикатуру на самого себя.
Но и эти полчища насекомых исчезли столь же быстро, как и появились. И все вокруг оказалось усеянным их агонизирующими телами с белыми крыльями, постепенно приобретавшими коричневый оттенок и свертывавшимися, словно целлофан на огне. А медведя было уже и не узнать. Его туловище превратилось в какое-то средоточие множества белых новообразований, по виду напоминавших яйца. Какое-то время он еще дергался в предсмертных судорогах, а затем рухнул.
В тот же миг его сородичи, в том числе и “хозяин” Джерри, со всех ног рванулись к нему. Джерри явственно ощутил, как у “его” медведя высунулся длинный липкий язык и слизнул взрослую и уже сдохшую особь кузнечика. Всего одну. После чего медведь быстро втянул язык обратно и проглотил насекомое. Затем, развернувшись, стремглав бросился обратно в свой тоннель. Но Джерри резко восстановил свой контроль над ним, чтобы проследить за дальнейшим развитием событий.
Все медведи, глотнув по кузнечику, попросту попрятались в свои норы. Один за другим захлопывались за ними люки, почти неразличимые на поверхности джунглей. И только контролируемое Джерри существо в растерянности остановилось под нещадно опалявшим его бледную кожу солнцем. Зоолог продолжал
