– Но почему “Потерянная Звезда”? Почему именно теперь? Ты мог отправиться туда в течение последних сорока лет многократно. Не потому ли, что она - новый центр внимания?
– Нет. Смерть хормонца не зависит от моды. Мне не хочется умирать одному. Я буду рад, что ты находишься поблизости. Но остальное к делу не относится. За предыдущие сорок лет причины отправляться за “Потерянной Звездой” не было, а теперь она есть.
– Ты знаешь, что у нее за груз? - удивленно спросил
– Не точно. У меня есть подозрения. Но об этом я не могу тебе сказать. Пока. До тех пор, пока я не буду знать, что потерпел неудачу и груз достанется вам. Я могу ошибаться. Но на ней может вообще не быть груза.
– Ты думаешь, что груз был с Хормона, - настаивал я.
– Нет, - ответил он. - “Потерянная Звезда” никогда не заходила на Хор. Если там есть груз, то он оттуда, что в настоящее время не существует. - Он улыбнулся. - С Мейстрида.
Он встал. И я встал с ним, пожав руку вновь. Она была легкой и до смешного нереальной.
– Увидимся, - пообещал он.
– Надеюсь.
– Кувио передаст устройство для нашего совместного полета. Мы стартуем рано утром.
Он ушел, а я остался. Ив вглядывалась в меня.
– В чем дело? - спросил я. - Удивляешься, почему я продал твоего босса маленьким зеленым человечкам? Предательство по отношению к Титусу Шарло или что-то еще?
Она игнорировала мои скверные манеры.
– Что такое Мейстрид? - спросила она.
– Не знаю, - сказал я. - Англизированная форма хормонского слова. Может быть, название мира. Нужно спросить у англоговорящего хормонца, я думаю.
– Ты не спросил у Алахака?
– Он не хотел, чтобы я спрашивал.
– А что он говорил раньше об изменениях своего мозга? Я не поняла.
– У хормонцев секционный мозг, - объяснил я. - Память у них идеальная - они никогда и ничего не забывают. Они сортируют и классифицируют свои воспоминания и держат их отдельно в банках памяти, которые Алахак назвал ячейками. Их сознание за раз может изучать одну секцию. Их мозг существует во всех ячейках, но когда ячейки переполняются, их мозг становится все меньше и меньше. Постепенно он раскалывается, прекращает существование. Это - смерть. Из принципа - это их обычаи - хормонцы выбирают смерть до того, как достигнут разрушительного уровня или когда условия становятся подходящими. Им нравится во время смерти совершить что-то полезное. Это дело чести. Каждый хормонец хочет оставить о себе память как о погибшем герое.
– Поэтому Алахак считает, что “Потерянная Звезда” - разновидность ритуального исхода?
Я вздрогнул.
– Что-то вроде этого. Я полагал, что он выберет менее гласный способ ухода. Но последние два года оставили на нем большую отметину. Он не совсем тот, каким я знал его раньше.
– Ты не выглядишь печальным, - сказала она, поколебавшись. - Этот человек твои друг, и он сказал что собирается через несколько дней умереть.
– Меня это не печалит, - просто сказал я. - И его тоже.
– Но он - чужак. - Она сказала не подумав.
– Поэтому он подчеркнуто вежлив. Он имеет право спокойно принять свою смерть. А я нет, не так ли? По-твоему, я должен устроить представление. Я должен кричать, как делают обыватели и как они учат своих детей. - Это был более хормонский пример лицемерия, чем людской. - Я не буду убиваться по Алахаку.
– Ты даже не попрощался с ним. - Тон был обвиняющим.
– В этом нет необходимости, - сказал я. - Пока. Он знает, что я буду рядом, когда он умрет. Тогда мы и попрощаемся.
Она покачала головой, отказываясь понимать.
14
Когда мы с Ив вышли из здания, то инстинктивно остановились, почувствовав прохладный воздух. Ив посмотрела в темнеющее небо, а я огляделся по сторонам, затем взглянул на противоположную сторону, где чужак в скафандре смотрел прямо на меня. Он стоял прямо, и его лицо было закрыто шлемом, но по его позе я понял, что он смотрит на меня и что он меня узнал. Затем его рука потянулась к поясу. Мне не нужно было долго раздумывать, чтобы сообразить, что сейчас произойдет. Швырнув Ив на землю, я метнулся вправо. Казалось, я все делал очень быстро, но события разворачивались еще быстрее. Оружие в руке чужака следовало за мной по ходу движения, затем раздался выстрел. Я нырнул, но скорее всего опоздал бы, если бы он выстрелил сразу. Луч оплавил стену в нескольких дюймах от меня. Я покатился, весь в кирпичной пыли, но не раненый
Для повторной попытки у фигуры в скафандре времени не осталось. Его подстрелил кто-то, стоявший в дверях отеля. Полиция сработала необыкновенно оперативно и качественно.
Взмокший, я встал на ноги и медленно пошел назад. Коп уже помогал встать Ив.
– Спасибо, - поблагодарил я, принимая ее из его рук. Мы все перешли улицу для опознания трупа.
– С этим о’кей, - лаконично заметил коп, жуя жвачку; он выглядел гордо, потому что предотвратил убийство. - Это я его достал.
– Вы чертовски вовремя вышли из двери, - сказал я. - Вы следили за ним? Или за нами?
– Мы защищаем граждан, - ответил он.
– И сегодня вы должны защищать нас.
– Кажется, так, - согласился он. - Может быть, кто-то знал, что вам понадобится помощь. Вы прилетели на новоалександрийской птице? Собираетесь похитить золото “Карадок”? - Ботинком он зацепил скафандр и перевернул тело на спину.
– Кроколид, - сказал он не спеша, ленивым тоном. - На этом континенте у нас три колонии под куполами, в которых они обитают. Они не часто выходят оттуда, необходим скафандр. Некоторые из них работают в порту… Только на грязной работе.
– Грязная работа - наиболее надежная, - подтвердил я.
– Он поджидал нас, - сказала Ив, не веря в это. Она всегда вела тихую и неприметную жизнь. Она не могла вообразить, что в нее будут стрелять.
– Вероятно, - сказал я. - “Карадок” решила, что я слишком легко от нее отделался на Новом Риме. Или. может быть, они считают, что я неблагодарен, поскольку слишком быстро смогу вернуться в Течение. А возможно. они полагают, что мне нужен урок. - Я наклонился к копу, который раздевал чужака. - Никаких намеков на то, кто оплатил его труды?
– А вы как думаете? - презрительно ответил он.
– Мне хотелось бы знать, заплатили ему за то, чтобы он попал, или за то, чтобы промахнулся? - сказал я.
– Братишка, если бы я был на твоем месте, то поостерегся бы, - конфиденциально посоветовал полицейский.
Я не видел, кому была выгодна моя смерть, чтобы нанять убийцу. Я не сделал ничего такого, чтобы вызвать ненависть “Карадок”. Интересно, как громко Шарло распространялся о достоинствах “Хохлатого Лебедя”? Сколько раз думала “Карадок” над тем, как прервать наши поиски “Потерянной Звезды”?
Толпа увеличивалась.
– Мы можем идти? - спросил я. - Или нам необходима тень закона в кильватере?
– Я пойду с вами, - сказал он. - Фургон только что вынырнул из-за угла. Мы можем оставить все
