Хорошо, мне все равно. К счастью, у меня очень спокойное сознание.
– Завидую вам. Немногие могут этим похвастать.
Сэм нахмурил брови, почувствовав скрытый скептицизм, и сказал:
– Чем могу быть полезным?
– У вас есть клиент по имени Артур Кайдер?
– Да, суд состоится завтра, - он с грустью покачал головой. - Я сделаю все, что в моих силах, но боюсь, что все это напрасно.
– Почему?
– Он обвиняется в том, что публично угрожал убийством. Поскольку из-за отсутствия истца жалоба не была представлена, вместо него это сделал генеральный прокурор. А это делает защиту безнадежным предприятием. Доказательства этой угрозы записаны на аудио- и видеопленки и будут представлены в суде. Опровергнуть их невозможно. Вы - один из его друзей?
– Насколько мне известно, я его лучший враг!
– Ха-ха-ха! - Глауштрауб так захохотал, что затрясся живот. - Вы пошутили, да?
– Ошибаетесь, Сэм. Я как раз тот, кого он пообещал превратить в скелет.
– Что? - Сэм от неожиданности открыл рот, затем подбежал к столу, порылся в бумагах и нервно спросил: - Ваше имя Дэвид Рейвен?
– Именно так.
Эта новость привела Сэма в полное замешательство. Он снял очки, стукнул ими озабоченно по краю стола, вновь надел и начал их лихорадочно искать среди бумаг.
– Они у вас на носу, - подсказал ему Рейвен.
– Ой, действительно… Какой же я болван! - Он сел, вскочил, вновь сел. - Хорошо, хорошо, мистер Рейвен! Свидетель обвинения!
– А кто вам сказал, что я буду свидетельствовать против него?
– Ну, полагаю, что… Видя, что вы вовремя вернулись, чтобы помочь обвинению… я…
– А если исходить из того, что я не появился?… Что бы сделало обвинение в этом случае?
– Все равно дало бы ход делу. Видеозаписи достаточно, чтобы подкрепить обвинение.
– Да, но это в том случае, если я свидетельствую против Кайдера. Ну а если предположить, что он всего лишь шутил и я это знал?
– Мистер Рейвен! Не хотите ли вы сказать, что… - руки Глауштрауба от возбуждения начали дрожать. - Это действительно так, как вы сказали?
– Черт побери! Он прекрасно сознавал, что говорил. Кайдер с превеликим удовольствием наблюдал бы, как я медленно умираю, нежась в шелках и поедая виноград…
– В таком случае… почему?… - Адвокат окончательно запутался.
– Предпочитаю умертвить человека сразу, чем обречь его на медленное гниение в тюрьме в течение многих лет. В конце концов, считаю, что Кайдер не должен страдать только из-за того, что ему не удалось осуществить свои намерения, не так ли? Что вы думаете по этому поводу?
– Кто, я? Абсолютно с вами согласен! Абсолютно! - воскликнул Сэм и недоверчиво добавил: - Вы хотите предстать в качестве свидетеля защиты?
– Нет, лучше какой-нибудь способ полегче.
– Вы можете дать клятву, - предложил адвокат, охваченный любопытной смесью сомнений, подозрений и надежды.
– Годится, Сэм. Где это можно сделать?
Глауштрауб схватил шляпу, водрузил ее на голову, вновь стал искать на столе очки, удостоверился, что они на носу, и потащил за собой посетителя в кабинет двумя этажами ниже.
В кабинете находились четверо довольно толстых людей. С их помощью он составил документ, который Рейвен внимательно прочел и подписал.
– Держи, старина Сэм!
– Это очень благородно с вашей стороны, мистер Рейвен! - Его рука прямо ласкала документ, глаза блестели, а в голове уже складывалась картина суда и тот театральный удар, который он нанесет, когда придет черед защиты. И наступившее затем молчание.
Эта была редкая для него возможность блеснуть. Глауштрауб был просто счастлив.
– Чрезвычайно благородно, должен вам сказать. Мой клиент должным образом оценит ваш жест.
– Именно этого я и хочу, - загадочно ответил Рейвен.
– Можете быть уверены… - Голос Сэма даже прервался от волнения, когда вдруг он осознал, что этот театральный удар может иметь очень хорошую цену. - Простите?
Рейвен объяснил:
– Я хочу, чтобы ваш клиент оценил мой жест. Хочу, чтобы он думал обо мне как о Дедушке Морозе, понятно? Когда банда идиотов начнет бороться друг с другом, нет ничего лучшего, чем благодарность, которая породит разлад в их рядах.
– А-а, да? - Сэм почувствовал, что сегодня утром он ничего не понимает. Он даже подергал себя за уши и ощупал свою голову.
– В этот раз они у вас в руках, - сказал Рейвен и исчез.
Глава 16
Рейвен уже на подходе к дому почувствовал, насколько веет от него миром и покоем. Лайна была дома. Он это знал так же точно, как и она, что он пришел. “Ваша женщина”, как осуждающе сказал Торстерн. Между тем их сообщество, хотя и довольно условное, было глубоко нравственным. В других местах и среди других народов уровень падения нравственности был значительно выше.
Остановившись возле ворот, он осмотрел свежую яму рядом с участком.
Подойдя к главному входу, он при помощи телекинеза открыл замок так же, как Чарлз это сделал в замке. Дверь открылась внутрь. Лайна ожидала его в гостиной, сидя в кресле и скрестив длинные руки на груди. Глаза ее сияли от радости.
– Извини, я немного задержался.
Ни поцелуя, ни нежностей. Это были самые ласковые слова, которые он себе позволил.
– Я задержался, чтобы помочь Кайдеру. Перед отлетом я оставил его в надежном месте, но сейчас вижу, что это было излишне. Ситуация очень изменилась.
– В своей основе жизнь никогда не меняется.
– Второстепенные вещи меняются. Я не имел в виду что-нибудь серьезное.
– Серьезные вещи и есть самые важные.
– Ты права, звездные глаза, но я не могу согласиться с тем, что не следует обращать внимания на второстепенные вещи. Мы не хотим, чтобы они попали в лапы денебов… или чтобы уничтожили сами себя.
– Зло за зло. Это был бы наилучший выход… огорчительный, но не разрушительный. Денебы ничего не узнали бы.
– Они никогда не станут более сообразительными, чем сейчас.
– Возможно, - согласилась она. - Но ты посеял семена запрещенной мудрости. Рано или поздно ты будешь вынужден вырвать их с корнем.
– Это что, женская интуиция? - Улыбка тронула его губы. - Мэвис придерживается того же мнения.
– И она права.
– Когда придет время, семена можно будет очистить, не так ли? Ты ведь хорошо это знаешь.
– Конечно. Когда ты будешь готов, я буду вместе с тобой. Куда отправишься ты, туда и я. Однако твое нынешнее вмешательство было некстати и очень опасным.
– Иногда необходимо рисковать. Война уже окончилась. Теоретически человечество сейчас имеет все
