привычнее рясы? А напарник-то твой, оказывается, был отряжен за тобой следить? А?
– Похоже, Сид. А мне сможешь поверить?
– Попробую.
Первая стрела воткнулась в тюк. А из-за скалы восемь всадников, по двое в ряд, выставив копья, зарысили к телеге.
Сид свалил стрелой правого. Геф левого. Не ожидавшие решительного отпора, остальные повернули назад. Стемнело. Прорезалась звезда.
– В темноте могут смять, - заметил Сид.
– Нужно контратаковать, - буркнул Без.
– Для этого нужно выйти из укрытия и подставить себя стрелам.
– Две “феньки” за выступ, и там будет тихо.
– Это еще что такое? - не понял Сид.
– Да прихватил я несколько гранат.
– Что еще?
– Два пистолета девятимиллиметровых.
– Нарушил приказ не брать современное оружие, - не отрывая глаз от поворота дороги, констатировал Сид, - тащи все сюда!
Не успел он закончить, как Без выложил на край телеги свой арсенал. К одному пистолету он успел пристегнуть приклад.
– Ну-с, уважаемый Без, вы - наш лучший стрелок…
– Ясно! не дожидаясь конца речи, шепотом прохрипел комендант и навел ствол на быстро темнеющее небо над срезом скалы.
– Даю подсветку! - крикнул Сид, выхватив из темноты лучом сильного фонаря скалу и поворот дороги. Сразу хлопнул выстрел и что-то свалилось вниз.
– Гранату! И - вперед! - как заправский командир, скомандовал Сид. Второй не потребовалось - за поворотом остались двое раненых. Стук подков быстро удалялся,
А путники через полчаса стучались в ворота сонной обители.
13
Один из раненых умер, не дотрясясь до монастыря. Другой лежал на телеге рядом со связанным братом Мисом.
Миса развязали перед воротами, запретив ему входить в стены. И он побрел вслед за ускакавшими бандитами, не оглядываясь, - он знал, что эти люди не пустят стрелы в спину. И был дан ему с собой хлеб.
После того как отряд вошел в стены и брат Грез рассказал настоятелю о нападении, путников оставили в покое, предоставив в их распоряжение залитый луной мощенный крупными плитами двор. И верх фургона превратился в широкий шатер - его растянули на двух копьях посередине площади. Лишь раненого унесли под крышу.
Стихло. К Сиду подсел Грез. Тонкий фитилек плавал в широкой плошке, чуть освещая углы шатра и кидая глубокие тени на усталые обросшие лица.
– Сид, я не странник.
– Знаю, - не дал договорить Сид, - шпион.
– Да, но теперь готов служить только тебе.
– Почему?
– Вы спасли меня, а могли выдать.
– Во-первых, опасность грозила всем, а во-вторых - могли сделать подлость и не сделали, и это ты считаешь заслугой?
– Может, и так. Но это - моя жизнь. И вы не оттолкнули меня, а ведь я был при вас еще и соглядатаем!
– А Мис - при тебе.
– Зря отпустили. Дураком он не был. И он догадывался, кто ты.
– Значит, для тебя этот вопрос ясен? Смел же ты со всевышним!
– А почему воин, храбрый на земле, должен чего-то бояться на небе? И еще я понял, что ты - человек. Что Богу до людей! Я много бродил по земле, видел разные веры, и каждая у себя была единственно истинная, а для соседей - поганая. Почему?
– Хорошо, что задумался.
– Весьма полезное занятие, - одобрил из темноты Зер. И добавил: - Давайте ему поверим.
– Попробуем, - оперся на локоть Сид и наклонил голову. - Надеюсь, что настоящее твое имя не Иуда.
– По настоящему меня зовут Рез, - почувствовав необычное в тоне Сида, встрепенулся Грез.
– Мы уже привыкли к Грезу, пусть так и останется. Как с раненым?
– Через месяц танцевать будет, - живо откликнулась Мер.
– Если раньше не повесят, - хмуро дополнил Без это оптимистическое заявление.
Было уже поздно. Сид задул фитиль.
Роса блестела на ободьях колес и сыпалась с верха шатра, когда Сид вышел на рассветную площадь. Солнце еще не затопило двор, но снежные вершины уже горели бело-розовым пламенем на чистом голубом небе. Оно уже не было небом пустыни - от него исходили бодрость и прохлада. И казалось, как это бывает только в молодости, что дорога зовет вперед.
Рядом с Сидом появился Грез:
– Я говорил с раненым. Он - человек императора.
– Ты ему угрожал? - продолжал рассматривать хребты Сид. Грез удивленно повернул голову - ему было непонятно, что можно спрашивать о такой безделице.
– Самую малость. Дал понюхать лезвие ножа.
Теперь Сид повернулся к Грезу:
– Чего же ты достиг этим деликатным методом?
– Он мало знает. Меня было приказано убить. Вас - доставить в столицу.
– И как теперь быть?
– Только вперед. Назад все рано не выпустят.
– Как же ты? И почему решили тебя убить?
– За связь с первосвященником. Мис выследил. А вас не тронут. Вы нужны тем, кто сумеет с вами договориться. А если ты замолвишь словечко, то может сохраниться и моя голова.
– А это нападение?
– Они просто не рассчитывали на отпор. И погорячились - они-то не знали, кто ты.
– Значит - дальше в пасть?
– Он прав, нельзя выказывать страх, - высунул из шатра голову зевающий Зер, - умеючи и в чреве кита уцелеть можно. К тому же, судя по показаниям, искомая точка где-то около имперской столицы.
– Что ж, попробуем… Подъем!
Они прошли горную страну. Никто не тронул их, словно те, что пытались захватить их, поняли, что Сид и его товарищи сами идут им в руки. Реки стали медленней. Луга - зеленее. Вдоль дорог тянулись яблоневые сады. И солнце здесь не было беспощадным. А вместо ставших привычными по ту сторону Лазурного моря соломенных шляп на крестьянских головах торчали серые войлочные колпаки. Изредка встречались
