Максимовна пришла 22 августа, сказала: „Таня жива, она находится, возможно, в сарае пастухов. Вокруг какие-то люди поднимают ее по лестнице в машину. Ей предстоит большая дорога. Пастухи ее пасут“. На следующий день другой экстрасенс заявил, что Таня находится на противоположной стороне хребта, жива, но биополе ее упало… Нина Максимовна побывала у многих экстрасенсов, как знаменитостей, так и малоизвестных, но способных людей, и только двое из них сочли Таню погибшей, причем самым странным было то, что оба они описали одинаковый сюжет с одинаковыми заведомо неправдоподобными деталями. 27 января 1990 года и 24 июля 1991 года эти женщины перед своим прозрением знали лишь то, что Таня пропала — ни места, ни обстоятельств ее исчезновения Нина Максимовна им уже не сообщала. К тому времени она имела опыт опроса и была аккуратна. Обе ясновидящие сообщили только то, что Таню убили два подростка и на могиле у нее растут две березки. На следующий день Нина Максимовна проснулась и в голове у нее прозвучала фраза: „Версия преступления не верна“.
Таким образом в сентябре известный экстрасенс Миланичев из Санкт-Петербурга и московская ясновидящая почти одновременно дали одинаковую версию, по которой выходило, что девушки находятся в Крыму, в районе города Судака в местечке Мегоном в заброшенном доме у старой церкви; кто они такие — не помнят. Отец Светы и Танина мама немедленно выехали в Крым, нашли указанное место, но не девушек. С того дня Светлану родители больше не искали, но Нина Максимовна сдаваться не собиралась.
Через неделю после поездки в Крым, 10 октября, ей неожиданно позвонил один из наших известнейших экстрасенсов и передал довольно странное сочетание слов, которые пришли к нему, как только он начал работать с фотографией Тани: „Асфальтовый рэкет два на два“. Поиски смысла сказанного дали неожиданный результат. На английском языке слово „рэкет“ означало „принуждение“, „насилие“; при определенной натяжке смысл слова „асфальт“ говорил о чем-то ровном, гладком, и почему-то все это наполнялось сознанием неизбежности — то есть как бы нельзя уклониться, видно со всех сторон, не спрятаться… Будучи астрологом, Нина Максимовна знала, что созвучные слову „рэкет“ слова „анаху“ и „кэту“ означают в астрологии кармические узлы, и в этом понимании они выстраивают путь от прошлого к будущему. „Два на два“ можно было представить как квадрат — тюрьма, и как четыре стихии — основа жизни, и как то, что две девушки удвоили свою жизнь еще на один срок, или что двое похитили двоих… Когда Нина Максимовна рассуждала об этом, в голову ей вошла еще одна малопонятная фраза: „К Земле прикладывается усилие, может, насилие, попытка изменить ее состояние, отражение, искаженное на самой Земле“. Эта фраза до сих пор малопонятна всем.
Наступил 1990 год. Увидев в одной из телевизионных передач польскую ясновидящую Анну Барнет, Нина Максимовна почувствовала, что встреча с ней должна принести ей что-то очень важное. И 27 апреля она уже была в Варшаве. Анна Барнет, поколдовав с фотографией Тани и зеркалом, сказала, что Таня потеряла память, что и она и Света чем-то очень потрясены. Таня работает медсестрой (другие ясновидящие еще до этого тоже говорили, что Таня якобы работает в больнице). Потом у Барнет возникло видение: Таня идет по склону, она сняла куртку и завязала ее на поясе; тепло, ярко светит солнце… Помолчав немного, Анна затем добавила: „Она спустилась в село, прожила там два месяца и ушла в город… кажется, на букву К., где она и работает в больнице, но не помнит, кто она и откуда. Это где-то в ваших республиках на Кавказе“.
Вернувшись в Санкт-Петербург, Нина Максимовна еще несколько раз обращалась к экстрасенсам и ясновидящим, и все чаще и чаще они склонялись к космической версии похищения. А Нина Максимовна никому не говорила, что стены ее комнаты давно уже наполняются странными картинами, которые рисовались ею буквально на одном дыхании и где присутствовали таинственные неземные пейзажи и еще что-то совсем непонятное. Желание рисовать заставало Нину Максимовну всегда врасплох — что-то или кто-то толкал ее чуть ли не в прямом смысле к холсту. В 1991 году она нарисовала портрет грустной девушки, непонятный ей самой; знак, который она мысленно увидела накануне, а рядом со знаком на холсте она поставила неизвестно зачем дату и ниже астрологические символы, которые означали „Солнце во Льве“, указывали на месяц август. Мгновенно возникло ощущение, что именно в августе 1992 года она узнает о Тане нечто невероятно важное, решающее. Но именно в августе 1992 года мы с Ниной Максимовной и встретились, и я не только почти в точности повторила информацию Анны Барнет, но и добросовестно передала Нине Максимовне все подробности похищения, последовательность событий и все, что мне удалось узнать у МОИХ небесных товарищей. Назвала ей город Кофан на юге Армении. И все это во время нашей первой встречи с Ниной Максимовной, когда ни об информации Анны Барнет, ни о других версиях исчезновения девушек я вообще не имела представления. Что же касается знака, нарисованного Ниной Максимовной на портрете девушки, то расшифровала его (правильно или нет — не знаю) в 1993 году совершенно незнакомая женщина, случайно подсевшая к Нине Максимовне в троллейбусе. Они разговорились, и Нина Максимовна узнала, что ее собеседница — экстрасенс. Тогда Нина Максимовна на листочке бумаги нарисовала ей тот знак, ничего не рассказывая, и попросила объяснить, что он означает. Женщина ответила следующее: „Молодая женщина идет по пути высокой духовности, но встречает сильный ветер и большие затруднения. Она потеряла свое лицо, то есть ее совсем не интересует земная жизнь, — тут экстрасенс перевернула бумажку и продолжила. — Что-то механическое, не свойственное нашей Земле, что-то космическое вторглось в наш мир и пробило ваше сердце. Из него вытекла вся кровь, дыру пытаются заткнуть клапаном, но кровь уже вся вытекла. Что-то не жестокое, но очень жесткое и очень мудрое“.
25 августа девушки были доставлены на Землю в город Кофан на юге Армении. Они оказались как раз перед автобусом, идущим в Польшу, имея на руках все необходимые документы, а главное — убеждение в том, что обе работают в клиническом профилактории при промышленном предприятии — Таня старшей медсестрой, так как она закончила медицинский институт в Ленинграде, а Света — рядовой медсестрой в лаборатории (лаборанткой), так как год назад закончила медицинское училище… В группе отъезжающих в Польшу на недельную экскурсию с посещением санаторного комплекса и клиники в городе Пенки люди были мало знакомы друг с другом, так как это были работники со всего города. К тому же девушки чуть не опоздали, и это решило проблему неожиданного вторжения. Они познакомились. Таня считала себя воспитанницей детского дома в Свердловске, а Света воспитывалась в детском доме города Елгавы. До этой встречи, как выяснилось, девушки жили в разных корпусах одного общежития. После знакомства у них нашлись и общие темы для разговора, но так как Света была моложе, да и своеобразные особенности характеров обеих сохранились, то дружба не клеилась, хотя знакомство укреплялось.
Вернувшись из Польши 6 сентября, обе пережили небольшие неприятности по поводу возвращения в общежитие: комната одной была пуста — там начинался ремонт, а комната другой наоборот занята. Вещи, вероятно, пропали, так как „удалось отыскать“ лишь кое-какую мелочь. А вот возвращение „на работу“ прошло гладко…
Что касается ретроспективного видения польской ясновидящей Анны Барнет, то она увидела Таню в один из дней после ее возвращения из Польши.
В мае 1990 года четырех медиков, в число которых вошли и девушки, снова пригласили в польский город Пенки на четырехмесячную практику в клинику в порядке обмена специалистами. 10 мая они прибыли в Польшу. Вспомним, что именно польская ясновидящая привлекла внимание Нины Максимовны в это время. И именно 10 мая Нина Максимовна должна была быть в Варшаве, но по ряду причин покинула Польшу чуть раньше, то есть 7 мая. А в 20-х числах августа девушки вернулись в город Кофан.
В октябре 1992 года состоялась их третья, уже полугодовая, командировка в Польшу. Любопытно, что сведения об этой поездке были получены мною именно тогда, когда девушки находились в Польше. Нина Максимовна позвонила в Варшаву своим друзьям, у которых она оставалась во время поездки к Анне Барнет, и попросила их выяснить ситуацию в Пенках. Как оказалось, такая клиника с санаторными корпусами там действительно есть. Более того, в ней работал кто-то из знакомых этой польской семьи. Пока там наводили справки, мы решили уточнить некоторые детали и выяснить, что в настоящий момент девушки находятся вовсе не в Пенках, а в Варшаве на курсах повышения квалификации. Звонок из Польши подтвердил, что их в Пенках нет, но несколько лет назад, мол, какая-то группа из России действительно посещала клинику. Интересно, что когда я сообщила Нине Максимовне о том, что девушки находились в Польше в третий раз, она ответила, что ей кажется, они собираются в скором времени приехать в Ленинград на курсы переквалификации. В начале апреля девушки вернулись из Польши в Кофан…
В течении всего времени, пока длилась эта история, Таню и Свету неоднократно забирали на станцию, но технические подробности этой процедуры мне малопонятны…
Все это происходило в 1992 году, когда однажды, во время визита к очередному экстрасенсу, Нине
