Чистые чашки там. Есть горячее молоко. — И он достал еще один металлический термос, точно такой же, как первый.
— Как узнать, в каком термосе молоко? — спросил Форс, садясь в кресло, обитое ситцем в красную и желтую полоску. Нурдстрем показал тоненькие зазубринки на крышке одного из термосов. Затем он взял себе кружку, отвернул крышку и разлил кофе в чашки.
— Хотите молока?
— Спасибо.
Он откинулся назад с чашкой в руке и помахал женщине с угольно-черными волосами, которая прошла мимо по другую сторону стеклянной двери с мусорным пакетом в руке.
— Так что, Эриксон пропал?
— Еще в субботу.
Хороший парень.
— Насколько я понял, он хотел стоять на воротах?
Нурдстрем рассмеялся.
— Да никакой он не вратарь, это уж точно, но парень хороший. Иногда люди толком не знают, чем им следует заниматься в жизни. Ему бы что-то другое делать, а не в футбол играть.
— Как вы думаете, чем Хильмеру следовало заниматься?
Нурдстрем вздохнул:
— Без понятия. Он и сам еще не определился. Кто это знает в таком возрасте?
— Но он же играет в команде?
— И никогда не пропускал тренировки. Надежный парень. Он скаут. — Нурдстрем нагнулся вперед. — Вы же слышали шуточку про лидеров скаутов: «Слава богу, существуют педики, иначе откуда бы появлялись лидеры скаутов»?
Нурдстрем засмеялся и хлопнул ладонями по бедрам. Форс даже не улыбнулся.
— Педофилы, — сказал он, — слава богу, что существуют педофилы, иначе откуда бы появлялись школьные завхозы?
Нурдстрем сразу стал серьезным. Затем он неуверенно улыбнулся:
— Вы найдете его?
— Да, — сказал Форс и отхлебнул кофе. — Расскажите, пожалуйста, про субботнюю тренировку.
Нурдстрем откинулся на спинку стула. Потом выпрямился и отхлебнул кофе.
— В субботу была общая тренировка. Мы бегали по дорожке для кросса, там посередине горка, где-то двести метров вверх. Тут парням приходится совсем плохо, по дороге обратно они еле тащатся, приходится их подгонять. Потом мы тренировались на гравиевой площадке. Большинство ребят в отвратительной форме. Некоторые курят. Я считаю, что игроки должны проходить строгий отбор. Курящих в команде быть не должно. Но поскольку спортплощадка принадлежит коммуне, то все имеют право принимать участие. Вот так все и делается. Посмотрите-ка на вот этого. — И Нурдстрем показал пальцем на парня по имени Мехмет. — Он прогуливает половину уроков, еле-еле говорит по-шведски, хотя живет в Швеции с незапамятных времен. Через несколько лет он станет безработным, и мы будем его содержать. Он совершенно не заинтересован в учебе.
— Чем занимались потом? — перебил Форс.
— Поделали упражнения на растяжку, потом парни переоделись, приняли душ и разошлись.
— А вы?
— Я еще некоторое время оставался в дирекции.
— Вы не принимали душ?
— Нет, я просто переодел свитер. Душ я принял дома.
— Почему?
Нурдстрем, казалось, не понял вопроса.
— Что вы имеете в виду?
— Ну вы же бегали, вспотели. Почему вы не приняли душ?
— Я не сказал, что не принял душ. Я сказал, что мылся дома.
Форс достал из портфеля блокнот, написал дату и время.
— Вкусный кофе.
Нурдстрем кисло улыбнулся.
— Вы видели, как мальчики расходились? — спросил Форс.
— Только некоторых.
— Кого именно?
— Петера Елина. Он ушел первым. Потом вышла целая толпа. Кажется, среди них был и Хильмер. У него новый велосипед. Я видел его около калитки.
— Вы уверены?
Нурдстрем кивнул.
— Он был в компании еще семи-восьми мальчишек. Они вышли сразу после того, как ушел Петер. Остальных я не видел.
— Сколько человек было на тренировке?
— Все были. Двадцать три человека.
Форс через стекло посмотрел на Мехмета.
— А он играет в футбол?
— Во всяком случае, не в команде «БК».
— А есть другие иммигранты в команде?
— Нет.
— Почему?
— У них своя команда.
— Своя команда?
— Да. Они живут в Соллане. Мне кажется, они стараются держаться друг друга, но меня вообще-то это не волнует.
— Команды играют друг против друга?
— Конечно.
— Кто выигрывает?
— Когда как.
Форс записал.
Хильмер стоял в углу и держался за голову. Он изо всех сил старался вспомнить. Новый велосипед. У него был новый велосипед? Он попытался представить его, но ничего не получилось. Голова и лицо болели так, что хотелось кричать.
Нурдстрем бросил взгляд на часы:
— Мне уже пора в Халлбю. И по дороге еще надо инструменты забрать. Если у вас еще будут вопросы, то вы знаете, где меня найти. Обычно я сижу тут, но сегодня до четырех должен быть в Халлбю.
Форс поднялся:
— Спасибо за кофе. — Он отставил белую фаянсовую кружку с изображением Скруджа Макдака. — В школе часто рисуют на стенах?
— Ну не чаще, чем в других.
— Вы знаете, кто это делает?
— Их никогда не знаешь наверняка. Хотя определенные догадки, конечно, есть.
Форс кивнул, открыл двери и с пакетом в руках вышел в холл. Он направился к парню по имени Мехмет.
Рядом стоял Хильмер и держался за голову.
Как болят зубы.
И губы.
