одежду можно даже не упоминать — привычки профессионального военного неимоверно живучи, ношение очков император втайне считал признаком слабости, не говоря уже про выпивку по утрам. Короче говоря, государь страдал. В основном от уязвленного самолюбия, как считал лорд Урграйн.
— Доброе утро, сир! — низко поклонился Лласар.
— Доброе… — буркнул Раил и без всякого перехода сообщил: — Официально я отправил Джевиджа в отпуск по состоянию здоровья. Внезапная отставка наделала бы слишком много ненужного шума. А так его отъезд вполне даже объясним.
— Абсолютно верное решение, Ваше императорское величество. Это логично — лорд канцлер воспользовался случаем и отбыл на лечение. Кто будет исполнять его обязанности? Трен Кариони?
— Он самый. Кому же еще?
Урграйн с облегчением вздохнул. Выбор Джевиджа он одобрял всецело и надеялся, что Раилу хватит объективности, чтобы не рушить задумки канцлера… хм… теперь уже фактически бывшего канцлера.
— Хотите выпить, Лласар? — неожиданно спросил император.
— Не откажусь, — с готовностью кивнул лорд командор.
С момента, когда мис Лур примчалась к нему домой посреди ночи и поведала животрепещущую новость, Урграйн очень хотел выпить что-нибудь покрепче черного кофе.
Он с нескрываемым удовольствием сделал глоток красного сухого, вдыхая неповторимый аромат, свойственный эктарской лозе. Банально, должно быть, предаваться воспоминаниям о прошлом, испив хорошего вина, но что поделаешь, если в памяти еще жив тот вечер, когда они втроем — принц Раил, Росс и Лласар — обмывали капитанское звание Джевиджа. Все как положено — с девицами, пьяными похвальбами, взаимными заверениями в вечной дружбе, стрельбой по бутылкам и прочими офицерскими забавами. Вопреки всем ожиданиям, девки липли не к принцу — как к самому родовитому и не к Урграйну — как к самому смазливому, а к виновнику торжества — загорелому и счастливому новоиспеченному капитану. Не зря ведь говорят, что счастье — штука заразная. Здоровый и сильный, как бык, Росс Джевидж хохотал во всю глотку и целовал шлюшек взасос, щедро раздаривая свое мимолетное солдатское счастье. Рубашка расстегнута до пупа, подтяжки болтаются по бокам, волосы всклокочены, глаза горят…
— Попомните мои слова, господа офицеры! Нас с вами еще ждет великая судьба! Это только начало… только самое начало. Друзья мои!
В пьяном кураже он отрубил палашом горлышко у бутылки, а потом, разливая в три кружки вино, проорал на самое ухо икающей, осоловевшей девке в одних только чулках, сидевшей у него на коленях:
— Вот так мы и поделим весь мир. На троих!
Интересно, запомнила ли шлюха его слова? Потому что у Лласара Урграйна они запечатлелись в сознании намертво. Вряд ли… Шлюхи долго не живут.
— Вы тоже не забыли ту ночь?
Голос императора, чуть хрипловатый и немного обиженный, вырвал командора из власти минувшего, из хмельного облака, из дней разгульной молодости…
— Мы поделили этот мир на троих. По-честному.
Не кривил душой бессменный глава Тайной службы, ибо каждому из участников той грандиозной попойки достался в блистательном будущем самый подходящий, самый лакомый ломтик от пирога власти.
— Тогда почему? — мрачно спросил Раил.
Исподлобья глядел, зло, цепко, будто ударить собрался.
«Неужели он не понимает?» — поразился помимо воли командор.
— Он и так отдал вам… и империи все, что имел, сир. Разве нет?
Император подумал-подумал и согласно кивнул.
— Но вам и этого показалось мало — вы потребовали сделать выбор…
— Выбор между безупречностью и позором? — надменно приподнял бровь Раил.
Лласар потрясенно всплеснул руками, чуть не выронив хрустальный бокал.
— ВсеТворец! Надеюсь, ничего подобного вы ему не сказали? Нет? Уже хорошо. Потому что Росс никогда бы не простил такого сравнения. И он не стал выбирать между вашей… Хорошо! Нашей империей и своим собственным сыном.
— Его сын родился магом!
На ковре расплылось алое пятно. Не выдержал самодержец — выплеснул обиду и вино прямо себе под ноги. Жалобно хрустнул под сапогом тонкий кордейлский хрусталь.
Возмущению Его императорского величества не было предела и края. В его представлении — это худшее, что может случиться с любым родителем. И кто же мог подумать, что равнодушный к детям и семейным радостям Джевидж вдруг обнаружит в себе такие запасы отцовской любви и заботы?! Да никто! Даже знавшие его уже четверть века не предполагали, что такой принципиальный магоненавистник решится пройти опаснейший колдовской обряд, лишь бы спасти жену.
— Россу всего лишь не повезло, а вы хотели сделать его предателем, сир, — мягко молвил командор и с превеликой грустью подумал, что согласен на сына-колдуна, лишь бы он у него был. — С друзьями так нельзя.
«И ни в коем разе не следовало давить на Фэйм».
Рассказ Моррана Кила о сердечном приступе, едва не закончившемся для канцлера фатально, произвел-таки на главу Тайной службы должное впечатление. Если Росс из смерти вернулся ради супруги… Воистину, его императорское величество совершил роковую ошибку.
В кабинете воцарилась гробовая тишина, и только взгляд матери с необычной картины стал еще печальнее.
— Лласар, вы ведь что-то предприняли уже?
— Разумеется, — немного снисходительно улыбнулся Урграйн, ровно в той степени, чтобы не оскорбить своего монарха.
Росс должен знать, что у него все еще остались друзья, решил лорд командор в тот же миг, когда мис Лур поведала об авантюрных планах Джевиджа. И отправил отважную агентессу следом, снабдив ее неким документом, не только раскрывающим перед Лалил все властные двери, но дарующим ей полномочия, сравнимые разве что с его собственными.
Никто не спорит, у Джевиджа и его жены хватит мужества пройти Территории из конца в конец, но пусть у них будет небольшая страховка и надежный дух-хранитель. И не смейтесь, милостивые господа, не смейтесь. Дочь содержательницы борделя подходила на эту роль идеально. Такая в любую нору пролезет, из воды сухой выйдет.
А вино Лласар Урграйн, командор Тайной службы Эльлора, допил с удовольствием и государя своего уверил в том, что держит ситуацию с Россом под контролем. Хотя какой может быть, прости, ВсеТворец, контроль, если речь идет о Джевидже?
Все повторяется, все возвращается на круги своя — таков вечный закон мироздания. Зима никогда не продлится дольше отмеренного ей времени, планета обязательно повернется к солнцу нужным бочком, и холод отступит. До следующей зимы, естественно. Все сущее уже когда-то было и еще обязательно будет. Но, право слово, не до такой же степени. Нынешняя осень так отчетливо напоминала ту, ужасную и безумную, приключившуюся три года назад. Снова впереди долгая дорога, полнейшая неизвестность и множество опасностей, а рядом Фэймрил, теперь уже не чужая, а совсем наоборот — роднее и ближе не придумаешь. Но как была скрытной Джевиджева родная и близкая супруга, таковой и осталась. Конечно, можно сказать, что различия существенны, ведь вместо студента-медика — телохранитель-маг, но на самом деле и тот и другой — его, Росса Джевиджа, солдаты, его маленькая армия. Опять, к слову, потребовалась армия! Все одно к одному.
Значит, три года назад история не закончилась возвращением отобранной магами памяти, умерщвлением главного виновника и торжеством справедливости. Снова арис-месяц настойчиво вострубил в боевой рог и позвал старого солдата на битву, если уж говорить красивыми метафорами, столь неугодными жестокому и прагматичному веку прогресса. А с другой стороны, когда это времена были милосердны к детям своим?
