театральными рампами, актеришко удалили за кулисы потустороннего, публика задвигалась, покашливая и тихо переговариваясь. Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. У меня было такое чувство, что я влетел в огнедышащую пасть упомянутого красного дракона, со свистом промчался по его смердящему кишечнику, а после благополучно вывалился из его же жопы в бездонную прореху «великой блудницы». Брр: на любителя такие эксперименты над собой. Что же все это значит, господа? На этот вопрос никто из присутствующих не торопился отвечать — медицина была занята производственной суетой, Александра переговаривалась с ведущим специалистом, а господин Степанов сидел с закрытыми глазами; по-моему, он, как и я, получил изрядный заряд бодрости. По мозгам.
Я нервно передернул плечами и вытащился из кресла для выноса собственного некондиционного тела на свежий воздух, чтобы там остудить кипящий, как чайник, мыслительный аппарат. Моему примеру последовал и секретарь господина Любошица. Молча проследовав по длинному коридору, мы на ходу сбросили халаты, как шкуры, и выпали на улицу с единым глубоким чувством облегчения: кошмар закончился и жизнь продолжается. За деревьями дробилось умытое солнышко, пели славу дню невидимые пташки, в кустах мелькал дог Ванечка, по воздушному полотну тянулся инверсионный след серебристого истребка. Хор-р-рошо, черт возьми, жить и не думать о дьявольской цифре 666.
— Курите, Лопухин? — полюбопытствовал господин Степанов.
— Можно, — и угостился сигаретой. — Веселые твои дела, Господи. Закурил: индиговый дымок вспух перед моим лицом и мне показалось, что в светлые небеса улетучивается и часть моей души. — Поговорим или забудем, как сон?..
— Такое не забудешь во веке веков, — усмехнулся секретарь и жестом пригласил на прогулку по аллее.
После моциона под корабельными соснами у меня возникло стойкое убеждение, что конец Света наступит завтра. Или послезавтра. Ибо человечество окончательно погрязло в выгребной яме, скажем поэтично, своих необузданных страстишек и страстей. Куда ни глянь — мерзость разлагающегося бытия. Свалка из несбывшихся надежд и раздавленной веры. Бесконечная кровавая бойня на выживания. Многие делают вид, что ничего страшного не происходит; своего рода защитная реакция на бесконечную и жертвенную войну под знаком зверя 666. Трудно да и не надо за это осуждать людишек. С утра у них есть иллюзии, что не все так плохо и можно за чашечкой кофе рассказывать друг другу сказку со счастливым концом. Как поется в песенке: «Иду в поход, два ангела — вперед; один душу спасает, другой тело бережет». Боюсь только, что за ангельскими личинами скрываются окровавленные морды бесовских слуг. И нет спасения от них и Владетеля их, властвующих над миром, народы которого ходят по горло в крови, но при этом исправно посещают церкви, синагоги, мечети, кришнаитские центры испрашивая у своих создателей прощение и уповая на бессмертную жизнь. Доверчивые глупцы, они не понимают, что ВСЕВЫШНИЙ и САТАНА — это едино и неделимо, как добро и зло, как Христос и Антихрист, как мысль и безумие…
Именно с проблемы безумия господина Любошица и началась наша долгая беседа под соснами. По утверждению моего собеседника, психический слом его бывшего патрона произошел по нескольким причинам. Первое, чудовищные физические и психологические нагрузки, обрушившиеся на плечи скромного кандидата технических наук, который волею судьбы оказался на государственном-политическом олимпе. Во-вторых, неудачная семейная жизнь. Как говорится, однажды муж вернулся из командировки и… любовник в шкафу. И в-третьих, увлечение всевозможной чертовщиной. Все это вместе и привело к печальным последствиям. Нет-нет, запротестовал я, этой общей информацией кормите журналюг, а мне, будь добры…
— Да? — Степанов с неудовольствием глянул на меня. — Я должен испросить разрешение у Александры Михайловны.
— У Сашеньки? — сделал я существенное лицо. — А вам мало, что я здесь… Считайте, что я её поверенное лицо.
— Право, я не знаю.
— Она сказала, что я могу вам помочь, — блефовал, — по программе «S».
— Ах, — с заметным облегчением проговорил господин Степанов. — Тогда совсем другое дело, Ваня. Можно так буду вас называть?
Когда я услышал все, что хотел услышать, то понял, если доживу до заката, это будет большим фартом для моей физической оболочки.
Итак, как я и подозревал: Ванечка Лопухин вляпался в суровую действительность, как в элифантовую лепеху. Собственной харей. Вместе с «Nikon». Но об этом позже, чтобы не мешать мозаику событий. Вернемся к общественно-политической карьере господина Любошица. Во время великих демократических потрясений начала 90-х годов мутная волна как бы новых преобразований вынесла его на островок власти. Пока народ бился в очередях за перезревшую гниль яблок, бананов, плодов манго, за пересохшую бриллиантовую от соли тараньку, за силикатный хлеб и бумажную колбасу, на блаженном островке происходили следующие события: бывшая комсомольская молодежь поняла, что демократия демократией, а чарку Царю-батюшке поднеси, и начала подносить, и в таком неумеренном количестве, что Самодержец нагружался до состояния противопехотной мины, которая мирно лежит, пока нечаянно не наступишь. Тогда да — оглушительный яростный взрыв и твоя жалкая плоть разъединяется на молекулярные кровавые шарики. Зная об этом, молодые реформаторы отвергли все физические законы естества и научились летать, как ангелы, у Тела, чтобы лишний раз не нервировать его всевозможными ваучерами, секвестрами, понимаешь, и прочей экономической долдуей. Понятно, что самое активное участие в этих процессах занимал господин Любошиц, обладающий феноменальными математическими способностями. Финансовое хозяйство республики он повел таким замечательным образом, что через несколько месяцев все терпеливое народонаселение оказалось без выплат пенсий и зарплат. Но зато номерные банковские счета его товарищей по реформам закружились в вихре соблазна и бесчисленных ноликов. С циферками впереди. А почему бы и нет: каждый член общества должен получать по своим возможностям. Да, и о будущем нужно думать. Личном. Чтобы не было мучительно больно, любуясь на снежные прекрасные альпийские вершины. После того, как тебя, радетеля интересов народных, выпи()дят на заслуженный отдых. То есть все было замечательно: народ кряхтел и терпел, «реформы» тащились своим неспешным шагом, личные счета в швейцарских банках росли, как на дрожжах, да вот незадача пришло время как бы переизбирать Царя- батюшку, демократия, чтобы ей пусто было. Ясно, что народец этим обстоятельством решил воспользоваться и пошел бить челом Государю. Тот, сердечный, не на шутку растревожился на сановников-кровников, мол, что ж вы, сукины дети, на себя много берете, понимаешь, и мало отдаете. И пошло-поехало: кому не повезло, тот попал под горячую руку, а многим, особенно молодым выдвиженцам, удалось увернуться от тяжелой отеческой ласки. Покаялись они во всех грехах, декларации о своих скудных доходах опубликовали в СМИ, и были прощены. Но со строгим предупреждением, чтобы народ впредь шибко не обижать. Задумалась молодежь над этой проблемой, как Христос, который таки накормил пятью хлебами своих соплеменников. И пришла в голову господина Любошица светлая и счастливая мысль: а не продавать ли государственную собственность на аукционах банковским консорциумам. Пусть у них голова болит за производство, товар, ремонт и проч. мелочную херню. Они заплатят и в казне появятся денежки, которые можно будет поделить между пенсионерами, армией и бюджетниками, убеждающих мировое сообщество, что уж совсем протягивают ноги. Идея понравилась Царю-батюшке своей простотой и он дал добро на дележ сладкого пирога, сочащего нефтью и обсыпанного алмазной крошкой и золотой пыльцой. И все было бы хорошо, да одного не учла сообразительная молодежь: богатеньких олигархов оказалось куда больше, чем пышного продукта. Естественно, началась малокультурная драчка за лучший кус. С мордобоем. Отрубанием голов. Обливанием оппонента ушатами грязи. И так далее.
Терпел-терпел Хозяин это банковское халдейство, да и вызови на ковер своих молодых любимцев, рыжих, плешивых да кудрявых, и говорит, мол, хватит позорить наши демократические, понимаешь, достижения перед лицом всего цивилизованного капитализма; думайте как повысить благосостояние народа, и думайте не тем, на чем сидите, а наоборот, брандахлысты, понимаешь!..
— И возникла идея программы «S», — сказал господин Степанов и подозрительно осмотрелся по сторонам.
— И в чем суть ее? — поспешил я.
— В чем-в чем? — сварливо передразнили меня. — Этого никто не знает…
