МАРИНА. Да ты что, старый черт, смеешься надо мной?
КАЛОШИН. А вы не шумите. Шуметь и скандалить – это вы можете. Грубости и разные неприятные слова – это вы тоже хорошо знаете. А вот что такое метранпаж – это вам известно?
МАРИНА. Слушай, Семен! Ты это брось! Ты мне идиота не разыгрывай.
ВИКТОРИЯ. А он и не разыгрывает. Он забрался на кровать, когда меня не было в номере.
МАРИНА. Что-о?.. Да за кого вы меня принимаете?
ВИКТОРИЯ. Да говорят вам, он свихнулся! Неужели вы до сих пор не видите?
МАРИНА. Вижу, не волнуйся! Я его, паршивца, насквозь вижу! С ума он сошел, надо же! Так я вам и поверила!
ВИКТОРИЯ. Нет, с вами бесполезно Вот приедет врач…
МАРИНА. Что, что?
ВИКТОРИЯ. Я говорю, приедет врач, тогда…
МАРИНА (перебивает). Ты врача вызвала?
ВИКТОРИЯ. Конечно.
МАРИНА (Калошину, панически). А ну поднимайся!.. Поднимайся, и чтоб духу твоего здесь не было! Вставай немедленно!
КАЛОШИН. Нет, нет! Ни в коем случае.
МАРИНА, Ты что же, подняться не можешь?
КАЛОШИН. Не могу.
МАРИНА. Стыд-то какой! До врача дошло, надо же! Нашел себе дело на старости-то лет, да еще с больным сердцем! Тьфу! Бесстыжие твои глаза!
ВИКТОРИЯ. Я не могу…
МАРИНА. Поднимайся как хочешь! Не хватало еще, чтоб тебя видели в этой кровати! Поднимайся сию же минуту!
КАЛОШИН. Нет, нет… нельзя!.. Невозможно… Вы знаете, кто я? Я букашка, жучок, я божья коровка. Если я сейчас поднимусь – меня ветром унесет!
МАРИНА (пытается его поднять). Вставай, мошенник!
КАЛОШИН (вцепился руками в кровать). Нет, нет, нет…
МАРИНА (Виктории). А ну помоги!
ВИКТОРИЯ. Да не трогайте вы его.
МАРИНА. Поднимайся, Семен! Хуже будет…
КАЛОШИН. Хуже не будет!
МАРИНА. Издеваетесь?.. Мало вам всего, так вам меня еще осрамить надо? Опозорить по всему городу?.. Ну уж нет! Ничего не выйдет. Уж я-то найду на вас управу! (Подошла к телефону, набрала номер.) Думаете, я одна и надо мной издеваться можно?.. Ошибаетесь. (В трубку.) Муза?.. Это Марина… Муза, посмотри-ка, Олег еще там?
КАЛОШИН (привстал). Какой Олег?
МАРИНА (в трубку). Да он обычно за крайним столиком сидит… Позови… (Калошину.) Пеняй теперь на себя.
КАЛОШИН. Кто такой Олег?
МАРИНА (вызывающе). Да так, один знакомый. (В трубку.) Олег?.. Это Марина… Олег, поднимись-ка в двести десятый номер… Скорей. (Бросает трубку.)
КАЛОШИН (с возмущением). Ты вызвала его сюда?
МАРИНА. Что, не нравится?
КАЛОШИН (с большим возмущением). Его – сюда?
МАРИНА. Что? Я гляжу, тебе лучше стало?
КАЛОШИН (спохватился, спокойно). Значит, ты позвала его сюда? (Ложится.) Вот и хорошо… Веселее будет.
ВИКТОРИЯ. Представляю. А может, здесь без него обойдется?
МАРИНА. А это уже не твое дело. Он мой друг, понятно вам? Между прочим, между мужчиной и женщиной я больше обожаю дружбу. Не то что некоторые. (Калошину.) С этого дня он будет ходить к нам в гости, так и знай.
Стук в дверь. Калошин вздрагивает.
(Открывает дверь) Заходи, Олег.
Появляется Камаев, молодой человек лет около тридцати. Он здоров, румян и неплохо одет. За норму поведения им принята некая развязная галантность. В руках у него сверток – явно бутылка.
КАМАЕВ. Всеобщий привет.
