– Управляемое моей кровью!
– Может быть. – Голос священника звучал отдаленно. – Во всяком случае мы должны сначала победить.
– А потом?
– Вы получите зов Храма.
Энро раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Постепенно на его ничего не выражавшем лице появилась понимающая улыбка.
– Умно, не так ли? – сказал он. – Итак, я получу зов Храма, чтобы стать посвященным. Наверное, есть что-то знаменательное в том, что о зовах сообщаете вы.
– Когда Спящий Бог будет недоволен тем, что я делаю или говорю, – спокойно сказал священник, – я узнаю об этом.
Усмешка опять появилась на лице Энро.
– О, узнаете, узнаете! Видимо, он сообщит вам, а вы расскажете нам?
Секох ответил просто:
– Ваши намеки не трогают меня, ваше превосходительство. Если бы я использовал мое положение в личных целях, Спящий Бог не стал бы долго терпеть такое святотатство.
Энро колебался. Его лицо уже не было столь мрачным, и Госсейну показалось, что могущественный правитель трети галактики чувствует себя не в своей тарелке.
Он не удивился. Люди привязаны к собственному дому. Несмотря на все достижения Энро, под кожей этого человека, чье слово было законом для девятисот тысяч военных кораблей, бились импульсы живой нервной системы.
В нем они исказились до неузнаваемости. Однако мужчина когда-то был мальчиком, а мальчик младенцем, рожденным на Горгзиде. Связь была так сильна, что он перенес столицу Великой Империи на свою родную планету. Такой человек не станет с легкостью оскорблять языческую религию, на догмах которой он воспитывался.
Госсейн понял, что правильно прочел происходящее в чужой душе. Энро насмешливо поклонился Патриции.
– Сестра, я смиренно приношу извинения. Он резко повернулся к Госсейну-Ашаргину.
– Эти двое на эсминце, кто они? Итак, расследование продолжается.
Госсейн без заминки ответил:
– Женщина – обычный предсказатель. Мужчину зовут Гилберт Госсейн.
Он осторожно посмотрел на Патрицию и Кренга, произнося столь знакомое им имя. Главное, чтобы они не подали вида, что знают его.
Прореагировали они превосходно, как показалось Госсейну. Они продолжали внимательно смотреть на него, но не было и следа удивления на их лицах.
Энро занялся детектором лжи.
– Какие комментарии? – спросил он.
Пауза длилась несколько секунд. Наконец, детектор сказал:
– Информация правдивая, если рассматривать заданный вопрос.
– А что еще можно рассматривать? – резко спросил Энро.
– Здесь неразбериха, – был ответ.
– В чем?
– В идентификации личности. – Казалось, детектор понял, что ответ не удовлетворяет требованиям. Он повторил: – Неразбериха.
Он собирался сказать еще что-то, но, должно быть, звук отключили.
– Хорошо, я уточню, – вспылил Энро. Он поколебался. – Путаница связана с двумя людьми на эсминце?
– Нет, – ответил детектор. – Это… – неуверенно сказал он, – это не точно. – Он заговорил решительно. – Ваше превосходительство, этот человек Ашаргин и, тем не менее, он не Ашаргин. Он… – На миг детектор замолчал, а затем, запинаясь, закончил: – Следующий вопрос, пожалуйста.
Патриция хихикнула. Это был неуместный звук. Энро бросил на нее грозный взгляд. Он злобно сказал:
– Какой дурак принес сюда неисправный детектор? Сейчас же замените его.
Второй детектор, подсоединенный к Госсейну, ответил на вопрос Энро:
– Да, это Ашаргин, – пауза. – Кажется, что это он, – добавил он неопределенно. – Здесь какая-то неразбериха.
Теперь наступила какая-то неразбериха в Энро.
– Это неслыханно, – воскликнул он. – Ну хорошо, мы доберемся до сути. – Он уставился на Ашаргина. – Эти люди на эсминце, как я понял из вашего послания капитану Фри, пленники. Госсейн кивнул.
– Да, правильно.
