— Итак, вы хотите узнать, что все это значит? Не беспокойтесь, узнаете. Пойдемте со мной. Кстати, меня зовут Прайс.
Кэкстон не двинулся.
— Какого… — начал он бессмысленно. И замолчал. Возникло убеждение, что его толкали слишком быстро, чтобы разобраться. Этот человек, ожидавший его около дверей — не случайность. Он видел, как Прайс надевал перчатки, и что у него, кажется, были с этим проблемы.
Наблюдая за ним, Кэкстон немного расслабился и сказал:
— Вы сказали, что хотите, чтобы я отправился с вами. Куда?
— Я собирался отвезти вас на Землю — в вашу собственную эру.
— Вы имеете в виду, за эту большую дверь, по этим лестницам?
— Нет, другую дверь, — последовал ответ, — мы поедем туда по одной из труб под основным этажом.
Во время разговора он закончил натягивать перчатку. Казалось, он немного запыхался от усилия. Это Кэкстон заметил смутно. Он был раздосадован. Возможность транспортировки через подвал ему в голову не приходила. Тем не менее, он прекратил свое сопротивление. Когда Кэкстон шагал рядом со своим спутником, направляясь к лестнице, он видел, что относились к нему дружелюбно. Это его беспокоило, потому что он был одиночкой, и друзей среди мужчин у него не было. Он настороженно думал: «Я не уйду из этого здания, я не вернусь на Землю или куда бы то ни было, пока не разберусь во всем».
Самым загадочным для объяснения, казалось ему, была абсолютная пустота вчера и такое оживление сегодня.
Они уже достигли уровня основного коридора и сейчас пошли вниз по еще одной лестнице, которую Кэкстон не заметил прошлым вечером. Он не позволил себе отвлечься больше чем на секунду, однако, задал свой вопрос.
Человек ответил:
— Мы испробовали на вас два мира вероятности, Кэкстон, чтобы посмотреть, как они подходят.
Это казалось бессмысленным.
— Вы имеете в виду это? — сказал Кэкстон. — Наподобие того, что я проснулся рядом со старшей Селани, словно я был женат на ней?
— Вы женаты на ней в этом мире вероятности, — ответил Прайс.
Кэкстону очень хотелось представить то, что он женат на этой восхитительной девушке, которую он видел в поезде. Ему стало интересно.
— Но где я был вчера? Если это было вчера,
— Это было время другой вероятности. Ни одно из них не подошло, к сожалению.
Комментарий показался угрожающим.
— Что вы имеете в виду? — быстро спросил Кэкстон.
— Ну, в каждом из них вы остались самим собой, а в последний раз мы даже предоставили вам другую вероятность, омолодив вас на десять лет. Но проснулась та же стойкая личность. Вы согласитесь, я уверен, что у вас нет чувства изменения. Вас не затронуло даже то, что вам показалось вчерашним днем.
— «Показалось» вчерашним днем? — отозвался Кэкстон.
— Ну…
Кэкстон перебил, потому что у него появилась еще одна большая мысль:
— Вы хотите сказать, что я на десять лет моложе? — Возбужденная память мгновенно перенесла его в ванную наверху, где он одевался. Тогда он был встревожен, но если подумать…
— Эй! — воскликнул он. — Я помню, что когда я взглянул в зеркало… Кажется, я действительно выглядел моложе.
— На десять лет, — сказал Прайс. — Но это не помогло изменить плотную структуру личности.
Он замолчал.
— Сюда, — сказал он.
Они тем временем подошли к отверстию в гладкой, серой стене. Это было отверстие овальной формы, а внутрь была аккуратно подогнана круглая дверь. Дверь была открыта. Внутри Кэкстон мог видеть ряд освещенных сидений и пришел к выводу, что эта та самая машина, которая перевезет их к выходу в дальнем конце этого полосатого здания.
Заглянув внутрь и не решив, входить или нет, Кэкстон сказал уклончиво:
— Уверен, я ничего не понимаю в этом деле с вероятностями.
— Это не такая вещь, которую понимает любой, — сказал Прайс. — Отец Селани — Клоден Джонс — нашел Дворец Бессмертия и весь этот обратный ход во времени и знает об этом больше, чем кто-либо другой. Главная его заслуга как ученого то, что он открыл законы, и несомненно еще не все из тех, по которым это работает. Как физику вам, может быть, интересно узнать, насколько широко это явление.
Он вопросительно глянул на Кэкстона. Кэкстон колебался. Вот что ему сейчас не нужно — это научная информация. Он пытался решить, куда все это ведет… «Пока, я думаю, лучше послушать».
Итак, он узнал:
Вселенная была столь же огромна во времени, как и в пространстве. Точно так же, как она разрасталась миллионами галактик, она… допускала… вероятности. Повсюду. Так случилось, что для создания другой вероятности для Земли, не той, которая существовала вначале, нужно было, чтобы нечто из другого времени… какой-то предмет или человек, разрушили структуру энергии, которая жестко держала эту самую вероятность. Точнее говоря, одного предмета, или одного человека было недостаточно. Тут действовала критическая масса энергии. Лучше всего подходили определенные металлические сплавы, известные только Обладателю Джонсу. Считалось довольно опасным для человека быть использованным для этой цели, потому что происходило некоторое взаимодействие между включенными в процесс энергиями и предметом, или человеком, который силой проводил трансформацию. Поэтому, хотя теоретически и считалось, что дюжина Обладателей, сознательно объединившихся в определенной эре, могут изменить эту эру, это никогда не делалось. Вместо этого использовались металлы.
По случайности, до сих пор было мало, насколько это можно было определить, естественных переходов из одной эры в другую. Обычно Вселенная везде — или почти везде — двигалась вперед во времени медленным регулярным шагом, который измерялся в солнечной системе секундами, минутами, часами. Однако, всегда существовали и другие охваты, повороты или ходы времени, как например тот, в котором укрылся Дворец Бессмертия. Но если Обладатель Джонс и знал метод отыскания таких ходов, он его никому не открывал. Он утверждал, что наткнулся на ход, в котором находится сейчас Дворец Бессмертия, в результате эксперимента, который он проводил. Но он никогда не объяснял, что это был за эксперимент.
— По существу, — сказал Прайс, — тут нечего объяснять про Дворец Бессмертия. Он находится во временном охвате, движущемся несколько тысяч лет. Он уже был там, когда Клоден нашел его, и в нем никого не было, не было и записей о том, кто построил его.
Слушая этот рассказ, Кэкстон поразился имени: Клоден Джонс. Это имя — Клоден — хотя и обычное развитие раннего слова, оно несло в себе что-то футуристическое… Оно пришло не из двадцатого века. Кэкстон даже слегка удивился этой мысли, но волнение оставалось.
Действительно, ситуация была весьма впечатляющей и волнующей, и все же, уже через несколько секунд его мысли сосредоточились на том, что Прайс сказал о его неподдающейся индивидуальности.
— А как я должен был отреагировать? — спросил он. Прайс сказал:
— Позвольте мне четко прояснить нашу позицию. Поскольку вы нас выследили, и даже столкнулись с нашей оппозицией…
— Оппозиция? Вы имеете в виду того старика? — Кэкстон очень заинтересовался. — Вы хотите сказать, что в таком месте, как этот… Дворец, существует раскол?
— Это очень серьезно, — последовал ответ. — Совершенно случайно какой-то параноик приобрел способность Обладателя. Это означает, что он может проходить во времени, не используя Дворец как вход и выход — как это всегда должны делать я, Селани, и конечно вы…
— Вы не Обладатель? — спросил Кэкстон.
— Нет. Я вам сказал. Мне приходится пользоваться Дворцом. Однако это всего лишь один человек,
