только что руководимый им Банк ссудил Франции 100 млн ливров. И в этот момент происходит нечто страшное. «Тут же с невероятной быстротой распространились тревожные слухи, и весь Париж оказался во власти чудовищной паники» — пишет французский писатель Ги Бретон в своей книге «Истории любви в истории Франции».[115] И
За давностью лет сложно проследить, как была организована «паника вкладчиков», но думаю, что технологии ничуть не отличаются от сегодняшних. Обратите внимание, что произошло это через три года работы Государственного банка Франции. Значит, поначалу его дела шли в гору. И вдруг резко покатились вниз — после «рекордного» займа в 100 млн ливров, полученного правительством. Совпадение? Судите сами — удар был нанесен быстрый и безжалостный. Банк, выпустивший 3 млрд бумажных денег под гарантию 700 млн наличных монет, оказался не в состоянии платить. Но правительство Франции не хотело сдаваться без борьбы. И нашло очень «оригинальный» выход из ситуации. Раз население не хочет пользоваться бумажными банкнотами, а предпочитает монеты, значит, нужно… запретить хождение монет. «Декретом от
Вы можете представить, какую реакцию это решение вызвало во Франции. Конечно — всеобщее ликование и полный энтузиазм масс. После такого декрета популярность бумажных билетов и вовсе упала, как и популярность королевской власти. Все начали гоняться за запретной монетой и бежать от разрешенных ассигнаций. И это очень быстро закончилось катастрофой. Следующим декретом от
В итоге произошел очень быстрый двойной грабеж законопослушных граждан. Ясно, что королевское правительство, совершившее во Франции такие трюки (прямо «списанные» с наших российских реформ), стало крайне непопулярным. Именно в это время и был заложен тот заряд ненависти к французской монархии и стране, который в 1789 году приведет к революции и разнесет в щепки королевскую власть. В ноябре 1720 года Государственный банк обанкротился, а его основатель через месяц был вынужден бежать из Франции. Интересно только узнать — КУДА? Это многое бы прояснило…
Дальнейшая судьба основателя «печатной машинки» во Франции мне неизвестна. Зато известна судьба основателя Банка Англии. Как мы помним, Вильгельм III Оранский, король Англии, договорился с банкирами. И договоренностей не нарушил. Возможно потому, что тоже очень вовремя умер. В марте 1702 года он скончался в Кенсингтонском дворце от… (опять?!) последствий падения с лошади.[120] Могло такое случиться? Могло. Вызывают подозрение только два факта: аналогичная кончина герцога Беррийского и официально озвученная причина смерти основоположника «печатной машинки». Отчего конкретно он умер? Вильгельм скончался от воспаления легких, явившегося осложнением после перелома плеча. Которое, в свою очередь, король сломал при падении с лошади.[121] Кто бы мог подумать, что воспаление легких начинается с перелома? Какая связь между переломом и воспалением легких? Согласитесь, все это крайне любопытно. И очень подозрительно…
Основатель чего бы то ни было необходим для иконостаса. Ведь именно этот король подписал все нужные банкирам законы: он дал все, что мог и что им было нужно на тот момент. Следующие короли получат систему уже как данность. А тайну своих договоренностей Вильгельм III Оранский унесет с собой в могилу и будет строго смотреть на наследников трона с парадного портрета. Банк Англии для новых монархов станет данностью. Заветом и наказом. Не подлежащим изменению решением предка.[122]
Пора было начать думать о дальнейших шагах по установлению мировой гегемонии. Способ для этого всегда имелся один — война. Ведомая банкирами британская элита добавит в мировую геополитическую копилку еще один — специальные операции. И то и другое обильно «смазывается» деньгами — благо теперь они появляются из воздуха. Война за испанское наследство — это начало долгого пути «печатной машинки» к июльскому утру 1944 года в Бреттон-Вудсе, когда фунт передаст первенство доллару. Придет время менять дислокацию, и «печатная машинка» переедет за океан, где она будет в большей безопасности.
Но сначала будет Первая мировая война, которая уничтожит золотой рубль и золотую германскую марку. Уйдет в небытие валюта Австро-Венгерской и Османской империй. До мирового господства останется только один шаг, только одна глобальная война. И сценарий Второй мировой, который писался в Лондоне, будет отличатся от того, что случится в реальности.
…И главное правило — правил не существует.
Глава 4
Шесть историй про шпионов, или Невероятные приключения Риббентропа в России
Англичанин превосходит немца своим чувством собственного достоинства. Оно есть лишь у того, кто имеет возможность повелевать людьми.[123]
Анализируя исходы военных баталий, невольно пришел к выводу, что не столько храбрость пехоты или отвага кавалерии и артиллерии решали судьбы многих сражений, сколько это проклятое и невидимое оружие, называемое шпионами.
Воевать чужими руками всегда приятно. Преимуществ масса: потери несет чужая экономика, преступления совершает чужая армия. Деньги тратит другая держава, экономику истощает другой народ. А можно ли воевать и не напрягать этим экономику? Нет, так не бывает. Военные расходы тянут на дно любую успешную страну. Именно по этой причине всегда было важно вступать в войну последним. Посему, как ни крути, хорошо, когда воюет кто-то другой. Он закупает у тебя оружие и амуницию, продовольствие и товары. В условиях войны растут цены, загружены заводы, экономика развивается — у невоюющей страны, разумеется.
Но главное вовсе не это. Главное — золото плывет в нужном направлении. Для того чтобы запустить «печатную машинку» в мировом масштабе, чтобы наладить невиданный доселе выпуск ничем не обеспеченных денег, нужно было исключить возможность создания обеспеченной золотом валюты. Для этого необходимо было «выкачать» почти весь мировой запас желтого металла. Такую возможность давала мировая война — ее и готовили. Новая гегемония мировой валюты должна была увенчать эту невиданную войну, в которой всякая мощь, способная сопротивляться, будет перемолота. Миллионы европейцев должны погибнуть, чтобы все страны согласились отказаться от своего национального суверенитета.
Но есть одна проблема. Преимущества стояния в сторонке и вступления в борьбу в последний момент слишком очевидны. Так же, как и минусы тяжелой изнурительной войны. Потому дураков воевать «первыми» нет. Все хотят быть «вторыми». Что же делать в такой ситуации? Помогать становиться
