Главный капитан Лорр прочла извещение о своем отстранении от должности и несколько минут сидела, яростно сжав кулаки. Затем, взяв себя в руки, соединилась с Уэйлессом. Лицо капитана окаменело, когда он увидел, кто перед ним.
— Капитан, — обиженно сказала она. — Я только что прочитала ваш документ за двадцатью четырьмя подписями.
— Полагаю, он соответствует уставу, — сухо ответил Уэйлесс.
— О, в этом я вполне уверена, — парировала она и, уже полностью овладев собой, продолжала: — Капитан, откуда эта отчаянная решимость немедленно вернуться домой? Жизнь — это нечто большее, чем устав. Мы находимся на пороге великого приключения. Неужели вы этого не ощущаете?
— Мадам, — холодно сказал Уэйлесс, — восхищаюсь вами. Я преклоняюсь перед вами. Вы обладаете огромными административными способностями, но в то же время склонны навязывать окружающим собственные идеи и при этом удивляетесь и даже обижаетесь, если другие не разделяют вашей точки зрения. Вы оказываетесь правы так часто, что уже не допускаете возможности собственных ошибок. Вот почему такой огромный корабль, как наш, имеет тридцать капитанов, готовых оказать вам помощь, а в крайнем случае — корректировать ваши действия. Поверьте, мы все любим вас. Но также осознаем свой долг по отношению ко всему экипажу.
— Но вы не правы! У нас достаточно сил, чтобы заставить эту цивилизацию открыться. Капитан, — поколебавшись, добавила она, — не могли бы вы единственный раз встать на мою сторону?
Это была личная просьба; леди Глория сразу же пожалела, что высказала ее. Очевидно, ее слова разрядили владевшее Уэйлессом напряжение — он рассмеялся, попытался было взять себя в руки, но тщетно, смех буквально душил его.
— Извините, мадам, — с трудом проговорил он, — пожалуйста, простите.
— Что вас так рассмешило? — строго поинтересовалась она.
— Слова «единственный раз», — справившись со смехом, сказал он, — Леди Лорр, неужели вы не помните ни одной из своих предыдущих просьб?
— Возможно… пару раз… — медленно проговорила она, действительно пытаясь припомнить.
— Не хочу заострять на этом внимание, — проговорил капитан Уэйлесс, — но было восемь случаев, когда вы просили совет поддержать ваши начинания, и по крайней мере сто раз вы принимали решения, пользуясь предоставленными вам правами. На этот раз право на нашей стороне. И вы огорчены этим.
— Я не огорчена. Я… — Она безнадежно махнула рукой, — Ох, я вижу, говорить с вами бесполезно. По тем или иным причинам вы считаете, что шесть месяцев — это вечность.
— Дело не во времени. Дело в цели. Вы надеетесь отыскать полсотни солнц, рассеянных среди сотен миллионов. Наши шансы не превышают одного к двум миллионам. И раз вы не хотите видеть этого, мы просто вынуждены отстранить вас от управления кораблем, невзирая на личное к вам отношение.
Главный капитан колебалась. С точки зрения теории вероятностей капитан Уэйлесс был совершенно прав. Очевидно, ей следовало полнее раскрыть перед ним свои намерения.
— Капитан, — медленно проговорила она, — Это не математическая проблема. Если бы мы рассчитывали только на вероятность, ваша позиция была бы безупречной. Но мы рассчитываем на психологию.
— Те из нас, кто подписал решение о вашем отстранении, сделали это не с легким сердцем, — невозмутимо заметил капитан Уэйлесс, — Мы обсуждали и психологический аспект проблемы.
— И на каком же основании пренебрегли им? По невежеству?
Это были злые слова, и Глория видела, что они задели собеседника.
— Мадам, — ответил он официальным тоном, — вынужден с беспокойством отметить, что вы слишком полагаетесь на теоретические соображения, представленные вам лейтенантом Неслор. Ваши совещания с ней носят частный характер. Мы никогда не знаем, о чем вы говорили, и можем судить об их содержании лишь по вашим последующим поступкам.
Такая точка зрения не приходила ей в голову. Она сказала, оправдываясь:
— Я не думала, что это может быть так воспринято. Я просто обращалась за консультациями к главному психологу корабля.
— Если мнение лейтенанта Неслор столь ценно, — не обращая внимания на слова Глории, продолжал капитан Уэйлесс, — вам следовало бы произвести ее в капитаны и ввести в капитанский совет, чтобы она могла излагать свою точку зрения всем нам, — Он пожал плечами; потом, словно читая ее мысли, быстро добавил, прежде чем она успела открыть рот: — Только, пожалуйста, не говорите, что вы немедленно сделаете это. В соответствии с Корабельным уставом процедура повышения в звании занимает месяц, при условии, что никто из членов капитанского совета не возражает против кандидатуры; и еще два месяца новый капитан участвует в заседаниях совета без права голоса, изучая процедуру.
— Вы не согласны на трехмесячную отсрочку? — мрачно спросила леди Jlopp.
— Нет.
— Вы не хотите рассмотреть возможность ускоренного производства?
— Только в случае крайней необходимости. Но не ради удовлетворения вашей навязчивой идеи — поисков этой потерянной цивилизации, которую будет искать и непременно отыщет специально организованная экспедиция.
— Следовательно, вы настаиваете на моем отстранении?
— Да.
— Прекрасно. Я прикажу провести общее голосование через две недели, считая от сегодняшнего дня. Если большинство будет против меня и если до тех пор ничего не случится, мы отправимся домой.
И она взмахнула рукой, прерывая связь.
Глория подумала, что теперь вынуждена сражаться на два фронта одновременно. Во-первых, с капитаном Уэйлессом и большинством в четыре пятых, которые могут поддержать его при голосовании. Во- вторых, ей необходимо заставить народы Пятидесяти Солнц выйти из укрытия. И пока ее действия на обоих фронтах успеха не имели. Она вызвала службу связи. Ответил капитан Горсон.
— Есть ли контакт со следящим за нами кораблем Пятидесяти Солнц?
— Нет. Я докладывал вам, что мы потеряли контакт, и он до сих пор не восстановлен. Вероятно, они отыщут нас завтра, когда мы снова передадим по радио наши координаты, — предположил он.
— Доложите мне.
— Конечно.
Затем она связалась с арсеналом. Дежурный ответил немедленно, но пришлось подождать, пока разыщут возглавляющего эту службу капитана.
— Сколько бомб сброшено? — поинтересовалась она.
— Семь.
— И все наугад?
— Это простейший способ, мадам. Теория вероятностей страхует нас от попаданий в пригодные для жизни планеты.
Она кивнула, но брови ее оставались сурово нахмуренными. Ситуация была серьезной, и она чувствовала необходимость еше раз подчеркнуть это.
— Этот аргумент убеждает мой разум, но сердце… — Она сделала паузу, а потом решительно продолжила: — Помните, капитан, — малейшая ошибка, и на нас с вами ляжет страшная вина, искупить которую мы не сможем даже собственной жизнью.
Лицо офицера помрачнело.
— Я хорошо знаком с законом, ваше сиятельство. И по должности обязан считаться с подобным риском, — сказал он и, поколебавшись, добавил: — Мне кажется, вы затеяли опасную игру. Опасную для нас, я имею в виду. Нельзя подвергать людей такому нажиму.
— За это отвечаю я, — коротко сказала она и отключилась.
Леди Глория поднялась с кресла и прошлась по каюте. Две недели! Казалось невозможным, чтобы за этот срок произошло что-нибудь, меняющее ситуацию. Через две недели, если события станут разворачиваться в соответствии с ее замыслом, деллиане и нон-деллиане только-только начнут ощущать подлинное психологическое давление.
