что убили «сотни краснокожих», и, хотя индейцы смогли насчитать не более тридцати убитых, потеря Римского Носа была невосполнимой. Они навсегда запомнили этот бой, как Бой, В Котором Был Убит Римский Нос.
Отдохнув после осады, большинство шайенов стали двигаться на юг. Поскольку солдаты теперь повсюду охотились за ними, единственная надежда выжить для них была в соединении со своими соплеменниками за рекой Арканзас. Они смотрели на Черного Котла как на побитого старика, но все же он был жив и был вождем южных шайенов.
Откуда они могли знать, что солдатский вождь Шеридан, похожий на раздраженного медведя, планировал зимнюю кампанию за рекой Арканзас. Когда выпадет снег холодных лун, он пошлет Кастера и его конных солдат уничтожить селение «диких индейцев», большинство из которых придерживалось обязательств договора. Для Шеридана всякий индеец, который оказывал сопротивление, когда в него стреляли, был «диким».
Еще осенью Черный Котел основал селение на реке Уошито в сорока милях от Антилоп-Хилс, и, когда юноши вернулись из Канзаса, он выбранил их за легкомыслие, но затем, как снисходительный отец, принял их обратно в свою группу. В ноябре, когда до него стали доходить слухи о том, что идут солдаты, он сам, Короткая Рубаха и двое вождей арапахов поехали почти за сто миль вниз по долине реки Уошито к форту Кобб, где находилась штаб-квартира нового агентства южного Арканзаса. Генерал Уильям Хейзен командовал этим фортом, и во время летнего посещения шайенов и арапахов он отнесся к ним дружелюбно и с сочувствием.
Однако в этом срочном деле Хейзен не выказал сердечности. Когда Черный Котел попросил разрешения поставить 180 вигвамов поблизости от форта Кобб, чтобы находиться под его защитой, Хейзен отказал. Он также отказался разрешить шайенам и арапахам разместиться рядом с селениями кайова и команчей. Он заверил Черного Котла, что, если его делегация вернется в свои селения и будет удерживать своих юношей, солдаты их не тронут. Выдав посетителям немного сахару, кофе и табаку, Хейзен отослал их, зная, что он навряд ли увидит вновь кого-либо их них. Он был осведомлен о военных замыслах Шеридана.
Обжигающий северный ветер, превратившийся в снежную бурю, бил в лицо огорченным вождям, ехавшим обратно в свои селения и прибывшим туда 26 ноября. Несмотря на усталость после долгого путешествия, Черный Котел немедленно собрал совет племенных вождей. (Джордж Бент не присутствовал на нем; он отправился со своей женой, племянницей Черного Котла, посетить ферму Уильяма Бента в Колорадо.)
Черный Котел сказал своим людям, что на сей раз их не должны захватить врасплох, как при Санд- Крик. Вместо того чтобы ждать, пока солдаты придут в лагерь, он вместе с делегацией индейцев пойдет навстречу солдатам и убедит их в том, что это — селение мирных шайенов. Снег глубокий и продолжает идти, но как только тучи рассеются, они тотчас отправятся навстречу солдатам.
Хотя Черный Котел лег поздно в эту ночь, он по своему обыкновению проснулся перед самым рассветом. Выйдя из вигвама, он с радостью увидел, что небо прояснилось. Плотный туман застилал долину реки Уошито, но Черный Котел мог разглядеть глубокий снег, покрывавший вершины холмов на той стороне реки.
Внезапно он услышал женский крик, голос приближался, становился отчетливее. «Солдаты! Солдаты!» — громко кричала женщина. Действуя машинально, Черный Котел бросился внутрь вигвама за винтовкой. В те несколько мгновений, пока он был в вигваме, он решил, что ему следует делать — поднять лагерь и заставить всех спасаться бегством. Санд-Крик не должен повториться. Ему следует одному встретить солдат у брода через реку Уошито и вступить с ними в переговоры. Направив винтовку в небо, он нажал на курок. Звук выстрела тотчас пробудил селение. Пока Черный Котел выкрикивал распоряжения, торопя людей садиться на коней и уезжать, жена взнуздала его лошадь и подвела к нему.
Он уже собирался поспешить к броду, когда в тумане раздался звук горна и вслед за ним выкрики команд и дикий вопль солдат, ринувшихся в атаку. Снег заглушал топот копыт, и лишь бренчало снаряжение, позвякивала металлом упряжь и отовсюду неслись хриплые крики и звуки горна. (Кастер привел с собой через снега военный оркестр, приказав ему играть во время атаки.)
Черный Котел ожидал, что солдаты придут через брод на реке Уошито, но вместо этого они ударили из тумана с четырех сторон. Как мог он пойти навстречу сразу четырем колоннам, чтобы говорить с ними о мире? Снова точь-в-точь повторялся Санд-Крик. Подхватив за руку жену, он посадил ее позади себя, и, нахлестывая лошадь, погнал ее вперед. Его жена пережила вместе с ним Санд-Крик; и теперь, словно в кошмарном сне, возвращающемся снова и снова, они опять бежали от свистевших пуль.
Они были почти у брода, когда Черный Котел увидел наступающих кавалеристов в тяжелых синих шинелях и меховых шапках. Черный Котел придержал коня и поднял руку, жестом выказывая свои мирные намерения. Пуля словно обожгла ему внутренности, лошадь его метнулась в сторону. Другая пуля ударила в спину, и он соскользнул в снег у самого берега реки. Несколько пуль поразило его жену, и она упала рядом с мужем; конь убежал. Кавалеристы переехали реку вброд, расплескивая воду, и проскакали через трупы Черного Котла и его жены, забрызгав их грязью.
Приказ, полученный Кастером от Шеридана, был ясен: «Продвинуться на юг в направлении Антилоп- Хилс, оттуда к реке Уошито — предполагаемому зимнему местопребыванию враждебных племен; уничтожить их селения и лошадей, расстрелять или повесить всех воинов и привести с собой обратно всех женщин и детей».
В течение нескольких минут солдаты Кастера уничтожили селение Черного Котла. Еще через несколько минут кровавой бойни они перестреляли несколько сот лошадей, находившихся в корале. Чтобы расстрелять или повесить всех воинов, надо было отделить их от стариков, женщин и детей. Этот труд представлялся кавалеристам слишком долгим и опасным; они находили, что гораздо эффективнее и безопаснее убивать без разбору. Они убили 103 шайенов, однако только 11 из них были воинами. И захватили 53 женщин и детей.
К этому времени эхо пушечных выстрелов в долине привлекло толпу арапахов из близлежащего селения, и они присоединились к шайенам, отступавшим с боем. Группа арапахов окружила преследовавший индейцев взвод из девятнадцати человек под командой майора Джоэла Элиота, убив всех до единого. Около полудня с дальних низовий реки прибыли кайова и команчи. Увидев, что число воинов на ближних холмах все возрастает, Кастер согнал пленных в одну группу и, не разыскивая пропавшего майора Элиота, двинул свои войска форсированным маршем на север, к своему временному опорному пункту возле Камп-Саплай на реке Канейдиан.
В Камп-Саплай генерал Шеридан с нетерпением ожидал вестей о победе Кастера. Узнав, что кавалерийский полк возвращается, он приказал всему гарнизону выйти навстречу для торжественного смотра. Под ликующие звуки оркестра победители прошли маршем в гарнизонный пост, размахивая скальпами Черного Котла и других мертвых «дикарей», а Шеридан публично поздравил их с «эффективным и доблестным выполнением служебного долга».
В официальном отчете о победе над «свирепыми убийцами», над «свирепыми бандами жестоких мародеров» генерал Шеридан радостно сообщал о том, что он «уничтожил старого Черного Котла… дряхлое и бесполезное старое ничтожество». Затем он утверждал, что обещал Черному Котлу убежище, если тот явится в какой-нибудь форт до начала военных операций. «Он отказался, лжесвидетельствует Шеридан, — и был убит в бою».
Высокий Вождь Уинкуп, который уже ранее отказался от своей должности в знак протеста против политики Шеридана, был далеко в Филадельфии, когда до него дошла весть о смерти Черного Котла. Уинкуп выступил с обвинением, в котором заявил, что его старинный друг Черный Котел был предан и «принял смерть от рук белых людей, которым он слишком часто роковым образом доверял и которые торжествующе сообщили о том, что завладели его скальпом». Другие белые люди, знавшие и любившие Черного Котла, также критиковали политику Шеридана, однако Шеридан игнорировал их как «добрых и благочестивых проповедников… помощников и пособников дикарей, беспощадно убивающих мужчин, женщин и детей».
Однако Великий Воин Шерман поддержал Шеридана и приказал ему продолжать убивать враждебных индейцев и их лошадей, но в то же время советовал ему основывать лагеря дружественных индейцев там, где их можно будет прокормить и приобщить к культуре цивилизованных белых людей.
