Несмотря на эти оговорки, старатели продолжали нарушать границы. Среди них был Фредерик Питкин, янки из Новой Англии, занимавшийся спекуляциями в горах Сан-Хуан и быстро сделавший состояние на добыче серебра. В 1872 г. Питкин стал ведущим адвокатом среди богатых вкладчиков в горное дело, стремящихся присоединить район вблизи гор Сан-Хуан — четвертую часть резервации ютов — к территории Колорадо. Уступая желаниям старателей, Бюро по делам индейцев направило специальную комиссию, возглавляемую Феликсом Бруно, для переговоров о передаче белым этой земли.
В сентябре 1873 г. в агентстве Лос-Пиноса комиссия Бруно имела встречу с Ураем и представителями семи племен ютов. Бруно сообщил вождям, что Великий Отец прислал его для переговоров об отказе от части земель в их резервации. Он заверил вождей в том, что ему самому земля не нужна, в его цели не входит что-то им советовать, ему нужно лишь услышать их мнение по этому поводу. «Иногда лучше сделать то, что нам сейчас и не нравится, советовал Бруно, — если это пойдет на пользу нашим детям».
Вожди хотели выяснить, что выиграют их дети от того, что они откажутся от земли. Бруно объяснил, что правительство выделит ютам большую сумму денег, а ежегодно племени будет выплачиваться процент со стоимости переданной земли. «Процент со стоимости мне не подходит, — заявил Урай. — Я бы предпочел иметь свой счет в банке». Далее он пожаловался на то, что правительство не сдержало договорных обязательств по удалению белых, замеченных в нарушении границ резервации ютов.
Бруно открыто заявил, что, если правительство попытается выгнать старателей, начнется война, и юты потеряют землю без всякой компенсации. «Самое лучшее, — заявил он, — если вы можете обойтись без этих гор, — это продать их и получать ежегодно какой-то доход». «Старателям нет дела до правительства, и законам они не подчиняются, — согласился Урай. — До Штатов далеко, и старатели говорят, что человек, пришедший заключать договор, снова уйдет в Штаты, и все будет так, как хотят старатели».
«Предположим, ты продашь горы, — продолжал Бруно, — если даже там не окажется золота, выгода тебе все равно будет. Юты получат деньги, а американцы уйдут. Вот представь только, что в горах обнаружены залежи, тогда хлопот не оберешься. Мы не сможем удержать людей от проникновения на вашу территорию».
«Почему же вы не сможете остановить их? — спросил Урай. — Неужели у правительства не хватает сил выполнять заключенные с нами договоры?»
«Я хотел бы остановить их, — сказал Бруно, — но Урай знает, как это трудно».
Урай сказал, что он продаст горы, но не продаст окрестные земли с прекрасными охотничьими угодьями. «Пусть белые приходят, забирают золото и уходят. Мы не хотим, чтобы они там строили дома».
Бруно ответил, что вряд ли так можно будет сделать. Никакой силой не заставишь старателей уйти с территории ютов, раз уж они пришли и начали вести добычу. «Я попрошу Великого Отца удалить старателей, — пообещал он, но тысячи других людей потребуют, чтобы он оставил их в покое. Может быть, он послушает меня, а может быть, и нет».
После семи дней переговоров, вожди согласились ежегодно принимать от правительства 25 тыс. долларов за 4 млн. акров земли, полной сокровищ. Ежегодно в течение десяти лет Урай должен был получать в качестве вознаграждения жалованье в тысячу долларов до тех пор, «пока он остается главным вождем ютов и не вступает в конфликт с Соединенными Штатами». Таким образом, Урай стал частью истэблишмента и хотел сохранить статус-кво.
Живя как в раю, среди великолепных лугов и лесов, изобилующих дичью, ягодами, орехами, юты сами себя обеспечивали и могли просуществовать, вовсе не нуждаясь в тех съестных припасах, которые им скупо выдавали агенты в Лос-Пиносе и на Уайт-Ривер. В 1875 г. агент Ф. Ф. Бонд из Лос-Пиноса отвечал на запрос по поводу проводимой переписи ютов: «Сосчитать их нет никакой возможности. С таким же успехом можно считать пчел в проносящемся мимо рое. Они ходят по всей своей стране, как олени, на которых они охотятся». Агент Ю. Г. Денфорт с Уайт-Ривер подсчитал, что приблизительно девятьсот ютов пользуются его агентством как опорным пунктом, и признавал, что ему не удалось убедить их расселиться в долине вокруг агентства. И в Лос-Пиносе, и на Уайт-Ривер юты ублажали своих агентов, держа там небольшие стада и высаживая немного картофеля и репы, но реальной нужды ни в одном из этих предприятий не было.
Вольной жизни в резервации стал приходить конец весной 1878 г., когда на Уайт-Ривер прибыл новый агент. Это был Натан Микер, бывший поэт, романист, газетный корреспондент и организатор кооперативных сельскохозяйственных колоний. Большинство начинаний Микера потерпело крах, и, хотя место в агентстве он занял, чтобы поправить свое материальное положение, он был одержим миссионерством и искренне верил в то, что его долг, как представителя высшей расы, — «возвышать и просвещать» ютов. По его словам, он твердо решил провести их из стадии дикости через стадию пастушества в стадию варварства и наконец приблизить их к «просвещению, науке и религии». Микер самонадеянно рассчитывал, что все это ему удастся сделать за «пять, десять или двадцать лет».
Действуя как властный и лишенный чувства юмора человек, Микер принялся систематически разрушать то, что было дорого ютам, переделывать их по своему подобию, считая, что сам он создан по образу божьему. Его непопулярным предприятием был перевод агентства на пятнадцать миль вниз по реке Уайт-Ривер, где находилось прекрасное пастбище, пригодное для пахоты. На этом месте Микер собирался создать кооперативную сельскохозяйственную колонию для индейцев, не обращая внимания на то, что в течение долгого времени они использовали эту землю для охоты и выгона лошадей. Площадка же, выбранная для строительства помещений для агентства, была традиционным местом проведения любимых ютами скачек на пари.
Микер считал Куинкента (Дугласа) самым дружественно настроенным вождем на Уайт-Ривер. Это был ют из группы ямпа, лет шестидесяти, все еще темноволосый, с седеющими длинными усами. У Дугласа было более сотни лошадей, он был, по понятиям ютов, богатым, но большинство его сторонников из молодежи вышло из-под его влияния и перешло на сторону Никаагата (Джека).
Подобно Ураю, Джек был наполовину апачем. Еще мальчишкой он, проживая в семье мормонов, немного выучился английскому. Затем, во время войн с племенем сиу, служил разведчиком у генерала Крука. На первой встрече с Микером на нем была форма разведчика: ноговицы из оленьей кожи, как у приграничных поселенцев, армейские сапоги, широкополая шляпа. Он всегда носил серебряную медаль, выданную ему Великим Отцом во время его визита в Вашингтон вместе с Ураем в 1868 г.
Джек и его люди в тот момент, когда Микер перевел агентство, охотились на бизонов. Вернувшись на старое место, они увидели, что все исчезло. Они разбили на опустевшей стоянке лагерь, но через несколько дней прибыл Микер и приказал Джеку перебираться на новое место.
«Я сказал ему [Микеру], что местоположение старого агентства было оговорено условиями договора, — сообщил впоследствии Джек, — и что мне известно о том, что ни в одном законе, ни в договоре не было упоминания о новом местоположении. Потом агент сказал, что лучше нам всем переселиться вниз, а если мы будем против, он обяжет нас к этому; для этого-то у него солдаты». Микер пытался успокоить Джека, пообещав достать молочных коров для его группы, однако Джек ответил, что ни коровы, ни их молоко ютам не нужны.
Колороу, индеец лет шестидесяти, был третьим по влиятельности вождем ютов-муаче. После договора 1868 г. в течение нескольких лет Колороу и его люди жили в небольшой временной резервации, граничившей с Денвером. Они свободно расхаживали по городу, когда им заблагорассудится, дурачились перед белыми гражданами, обедали в ресторанах, ходили в театры. В 1875 г. резервацию закрыли, и Колороу со своими муачами отправился на Уайт-Ривер к Джеку и его людям. Они скучали по волновавшему их воображение Денверу, однако с удовольствием охотились на богатой дичью территории Уайт-Ривер. Муачей не интересовало сельскохозяйственное общество Микера, и если они и приходили в агентство, то только за тем, чтобы взять несколько мешков муки, кофе и сахар.
Каналла (Джонсон), который приходился зятем Ураю, был главным шаманом, он же проводил скачки на том месте, где Микер намеревался построить новые помещения агентства. Джонсону нравилось носить цилиндр, который он когда-то раздобыл в Денвере. По какой-то причине Микер считал Джонсона наиболее подходящим человеком из тех, кто смог бы помочь ему вывести ютов из стадии дикости.
Микер привез в агентство жену Арвиллу и дочь Джози, чтобы они тоже могли принять участие в великом крестовом походе. Микер нанял семерых белых рабочих, включая геодезиста для разметки
