обязанностям, этих полномочий было еще больше. Кальхаун отложил в сторону папки с документацией.
Через два часа он вновь измерил температуру и остался доволен. Затем сделал запись в бортовом журнале. Через два часа он начал испытывать жажду и, казалось, остался доволен еще больше.
Вновь что-то записал в бортовом журнале и очень спокойно взял из собственной вены небольшое количество крови. Затем позвал Мургатройда и проделал над ним простую операцию, которую тормаль очень спокойно и дружелюбно выдержал. Кальхаун отложил в сторону все оборудование и увидел, что Мэрил шокирована увиденным.
— Ему не больно, — объяснил он. — Сразу после рождения ему сделали нечувствительными нервные окончания на небольшом участке кожи на боку. С ним все в порядке. Именно для этого он находится на борту!
— Но он ведь ваш друг! — возмущенно крикнула Мэрил.
Тормаль, несмотря на свои небольшие размеры и покрывающую его шерсть, быстро приобрел многие человеческие привычки, как животное, которое постоянно живет с людьми. Кальхаун с любовью посмотрел на него.
— Мургатройд — мой помощник. Я его не прошу о том, что могу сделать сам. Но мы оба принадлежим к Медицинской службе. И я делаю для него то, что он сам для себя не может сделать. Например, кофе.
Мургатройд, услышав знакомое слово, сразу же пискнул: «Чи!»
— Согласен, — сказал Кальхаун, — сейчас попьем.
Он приготовил кофе. Мургатройд потягивал его из маленькой чашки, сделанной специально для его маленьких лапок. Затем почесал бок, откуда были удалены болевые нервные окончания. Он испытывал зуд, но выглядел абсолютно довольным. Он всегда был счастлив, когда находился рядом с Кальхауном.
Прошел еще один час. Мургатройд забрался Кальхауну на грудь и решил там поспать. Кальхаун побеспокоил его только раз, чтобы вытащить из кармана какой-то инструмент. Пока зверек спал, он внимательно прослушал его сердце.
— Мэрил! — позвал он. — Запишите то, что я сейчас скажу. Сейчас — девяносто шесть с четвертью.
Девушка подчинилась, ничего не понимая. Через полчаса, все еще не двигаясь, чтобы не потревожить Мургатройда, он вновь приказал записать время и ряд цифр, немного отличающихся от первых. Через полчаса еще одно измерение. После этого он опустил Мургатройда на пол, очень довольный результатом.
Вновь измерив свою температуру, он удовлетворенно покачал головой.
— Мы с Мургатройдом должны сделать еще одно дело, — сказал он девушке. — Вы не могли бы на некоторое время выйти в другой отсек?
Девушка удивилась, но выполнила просьбу. Кальхаун подозвал Мургатройда и взял у него кровь в том же месте, куда делал инъекцию. Тормаль позволил проделать все это абсолютно равнодушно. Через десять минут Кальхаун добавил в кровь антикоагулянт, осторожно потряс смесь и профильтровал до выделения всех красных и белых кровяных телец. Если бы какой-либо врач из Межзвездной медицинской службы наблюдал сейчас за ним, то сразу понял бы, что тот благодаря Мургатройду получил прекрасный образец иммунной глобулиновой сыворотки. В случае чрезвычайной ситуации ее вполне хватило бы на двоих.
В то же время любой врач Медслужбы сразу же понял бы, что Кальхаун предпринял меры предосторожности, обычные для сотрудников Медслужбы, если они используют находящиеся на борту культуры.
Наконец Кальхаун отложил пробу в сторону и позвал Мэрил.
— Ничего особенного не произошло, — начал он объяснять, — но вы могли почувствовать себя неловко. Мы выполнили обычную работу Медслужбы. Сейчас все готово.
Больше он не сказал ни слова.
— Я позабочусь об обеде, — сказала Мэрил. А затем, словно колеблясь, добавила: — Из первого вельдианского корабля вы принесли какие-то продукты. Может быть…
Он покачал головой.
— Я испытываю голод, — признался он, — но то, что произошло на Дейре, — это результат плохой работы Медслужбы. Хотя это было и до меня, все равно… До тех пор, пока всех не накормим, я буду питаться так же, как все.
В течение оставшегося дня он незаметно наблюдал за девушкой. Наконец заметил, что она слегка разрумянилась. Сразу после малоаппетитного ужина Мэрил пила, словно испытывала сильную жажду. Кальхаун никак это не прокомментировал. Он достал карты и показал ей сложную игру, в которой простая арифметика и умелое использование теории вероятностей увеличивали шанс на выигрыш.
В полночь девушка уже поняла суть игры и очень увлеклась ею. Кальхаун продолжал скрытно наблюдать за ней и вновь остался доволен. Когда он сказал, что корабль прибудет на Дейру через восемь часов, Мэрил оставила карты и отправилась в другой отсек.
Кальхаун сделал очередную запись в бортовом журнале. Затем внес в журнал данные о пульсе и артериальном давлении Мургатройда после инъекции той же культуры, которая вызвала жажду и повышение температуры у самого Кальхауна. Те же симптомы появились у Мэрил, причем у девушки не было никаких контактов ни с ним, ни с самой культурой. И закончил уже профессиональным комментарием:
«По всей видимости, культура сохраняет все свои обычные характеристики во время длительного хранения в состоянии споры. Способна к быстрому воспроизводству. Я Сделал себе внутримышечную инъекцию в полкубика, и менее чем через полчаса температура повысилась до 38 °C. Еще через час уже 39 °C. Это был пик. И сразу же вернулась в норму. Единственным дополнительным симптомом было чуть более сильное чувство жажды. Артериальное давление и пульс были в норме. При отсутствии физического контакта эти же симптомы в полном объеме повторились у другого человека, находящегося на борту медкорабля».
Закончив запись, он отправился спать. Мургатройд свернулся калачиком на своем обычном месте и в обычной позе, с хвостом вокруг мордочки.
Медицинский корабль вышел из подпространства в 13.00 по корабельному времени. Кальхаун установил связь с персоналом посадочной решетки и посадил «Эскулап 20» на планету.
Ровно через два часа, в 15.00 по корабельному времени, по радио сообщили на всю Дейру, что Кальхаун будет немедленно казнен.
Глава VII
По мнению дейрианцев, то есть «синекожих», решение о виновности и казни Кальхауна выглядело достаточно обоснованно. Мэрил горячо протестовала, а ее показания абсолютно совпадали с тем, что рассказал Кальхаун. Но это возбуждало у «синекожих» еще большую ненависть.
Кальхаун взял с собой в космос четверых молодых астронавигаторов — единственных космических пилотов на Дейре. Их нельзя было назвать мастерами своего дела. Именно поэтому Кальхаун отправился с ними в космос, чтобы научить их современной космической навигации.
До этого момента не было никакого криминала. Кальхаун предложил пилотам повысить их квалификацию для того, чтобы они более умело вели корабль на Орид. Медицинский корабль достиг Вельда, против чего также не было возражений.
Но буквально накануне прибытия он обманул всех четверых, дав им кофе со снотворным. Кальхаун уничтожил смертоносную бактериальную культуру, которую они должны были сбросить на Вельд. Затем отправил поодиночке всех четверых пилотов в огромных кораблях, груженных зерном. Но никто не поверил в существование этих кораблей.
Никто не мог поверить в загруженные зерном корабли, которые «свалились» с неба. Дейрианцы знали лишь то, что их единственные малоопытные космические пилоты исчезли с медицинского корабля после того, как их накачали снотворным, как об этом сказал сам Кальхаун.
Они прошли соответствующую подготовку и имели полномочия сбросить на Вельд контейнеры с источником эпидемии. Затем они должны были вернуться и передать другим ученикам искусство управления
